🕮 Читать книгу «Измена. Во все тяжкие» онлайн

-Возможно, раньше так и было. Но сейчас всё изменилось.

-Да, изменилось многое, – соглашаюсь я, понимая, что наша семья уже не сможет пережить этот апокалипсис. – Но этот дом, как и прежде, такой же мой, как и твой.

-Наверное, ты уже забыла, что практически все деньги, потраченные на приобретение жилья, были мои? Мои и моих родителей, - Володя вольготно разваливается посреди дивана, явно чувствуя себя хозяином положения.

Горло начинает дико саднить. На меня словно набросили удавку. От открывающихся перспектив наших дальнейших отношений всё начинает хаотично мелькать перед глазами. Не могу сосредоточиться.

-Значит, ты уже делишь имущество… – мои слова едва слышны. Так далеко вперед я, честно говоря, еще не заглядывала. А он уже вон как далеко зашел.

-Ты сама вынуждаешь меня это делать, - безразлично бросает он. Затем лезет в карман джинсов и достает оттуда какую-то бумагу. – Вот, кстати…

-Что это? – не двигаюсь, начиная догадываться, что он мне хочет показать. На его лице красуется превосходство. Значит, я права в своих догадках. Володя принес мне справку о том, что здоров. Быстро же. Даже удивительно. - Скажи, пожалуйста, а предыдущие несколько недель тоже я тебя вынуждала? – спрашиваю, делая акцент на слове «я».

-Ты о чем, сумасшедшая? – совершенно не понимает он моего последнего вопроса.

- Не заниматься сексом со мной, вот о чем! Вынуждала? Почему ты меня игнорировал? – муж явно растерян от этого, казалось бы, простого вопроса. Секундная пауза бьет по нервам, и я вместо того, чтобы терпеливо дожидаться ответа, быстро продолжаю атаку. - Не нужна мне твоя справка. Всё сходится. Ты был болен, а сейчас вылечился. Потому и бегал от меня, как от чумы. Надеялся, что пронесет, и я не заболею, да? Думал, тихонько вылечишься и будешь дальше жить, как ни в чем не бывало?

-Ты больная не только снизу, - он смотрит в область моего живота, - но и сверху, - стучит костяшками пальцев по голове. – Только такая душевнобольная, как ты, могла придумать подобное.

-Как ты можешь доказать обратное? – стою упорно на своем. Возможно, я действительно несу полный бред, но как иначе?.. Как? Я точно знаю, что не могла подцепить гонорею где-то на стороне. Я уже всё передумала. Не спала всю ночь, отпросилась до конца недели с работы, понимая, что работник из меня сейчас никакой… Время идет, но никаких мало-мальски нормальных объяснений тому, как ещё могло случиться подобное, у меня нет.

-Никак не собираюсь опровергать этот бред. Мне хватает того, что я знаю. Ты больна, я здоров. Какие ещё могут быть сомнения? В чем?

Очень сильно стараюсь не принимать близко к сердцу его ядовитые слова. Пусть всё это дерьмо остается с ним. У меня своя правда, и все его лживые унижения не смогут поколебать веру в себя.

-Конечно, чтобы признать ошибку, - задумчиво произношу я, - тем более такую чудовищную, нужна смелость. Жаль, что ты не обладаешь ею, - перевожу взгляд на мужа. Ищу в его глазах хотя бы маленькую крупицу раскаяния. Отчаянно ищу. Но поиски обречены на провал.

-Закрой свой рот, - жестко пытается осадить меня Володя. – В последние два дня твой язык опережает разум. Если он у тебя, конечно, ещё остался. Разум, я имею в виду, - он медленно направляется ко мне.

-Мой разум, как и моя голова, всегда на месте. Это ведь только у мужчин две головы, - собственные слова повергают меня в шок. Зачем я это говорю? Реакция Володи на продолжение фразы может быть неоднозначной. – Одна на плечах, а другой вы думаете.

В этот миг раздается звонок мобильного мужа. Моё спасение?.. Не знаю, чем закончился бы наш разговор, если бы Володя, бешено сверкая глазами, сейчас не вышел на улицу. В какую-то секунду мне показалось, что он сейчас подойдет и ударит меня. Однако это предположение почему-то не вызывает боли сильнее той, что я уже испытываю. Разве может физическая боль сравниться с душевной?

Хочется громко орать от беспомощности, от понимания того, что всё уже произошло и ничего уже не исправить. Измена однозначно имела место быть. Хочется встать на колени и слезно молить Бога о том, чтобы ничего этого не было, чтобы я сейчас очнулась, и оказалось, что мне всё просто приснилось. Огромнейшая волна боли снова накрывает, когда понимаю, что то, что сейчас происходит, – заключительная

Глава нашей истории. Всё, что будет потом, – эпилог. Эпилог, который станет для нас в то же время и прологом новой жизни. Вот только есть одна проблема… Я не хочу новую жизнь. Не хочу!!! Хочется топать ногами… Верните мне мою жизнь! Верните мне мою семью!

Пока Володя с кем-то очень эмоционально разговаривает по телефону, я беру ключи и, не чуя под собой ног, иду к машине. Не хочу больше выяснять отношения. Прекрасно понимаю, что Володя всё равно будет винить во всем меня и отчаянно открещиваться от того, что именно он сам мне изменил и принес в дом заразу. Семьи больше нет, а мои розовые очки разбиты вдребезги.

Маша уже ждет меня возле ворот школы. Усевшись в машину и поздоровавшись, пристально рассматривает меня.

-Как дела? – растягиваю губы в улыбке, только уголки всё равно уныло ползут вниз.

-Нормально, - буркает дочь, не сводя с меня буравящего взгляда. – А с тобой что? Снова плакала? Что у вас с папой случилось? Почему вы мне не говорите?

-Посидим где-нибудь? – предлагаю я, отчетливо понимая, что действительно нужно попытаться поговорить с дочерью. Она уже взрослая. Нельзя вести себя с ней так, словно она ничего не понимает.

Останавливаем выбор на старом парке. Десятки ворон, расположившиеся в кронах деревьев, приветствуют громким криком, когда мы с Машей выходим из машины. На душе становится муторно. Просто до тошноты. Медленно бредем по кривой дорожке и молчим. Не знаю, что сказать. Переживания за дочку, за то, как она отнесется к тому, что мы с Володей на грани развода, намного сильнее переживаний за себя.

-Долго будешь молчать? – Маша, как всегда, не особо подбирает слова и интонацию.

-Машуль, мне трудно говорить об этом…

-Почему трудно? Говори, как есть. Вы с папой разводитесь? – в лоб спрашивает она.

-С чего ты это взяла? – я не ожидала такого поворота. Неужели Володя вчера говорил с ней об этом?

-Вы уже давно какие-то странные, - хмурится Маша.