Это было досье на каждого. Фото, информация об этих мужчинах. Кто чем занимается, кто какой компанией управляет. Некоторых из них я знала, здесь были очень богатые и знаменитые мужчины. Мужчины из круга Кая. И всех их, по-видимому, объединило одно — вседозволенность.
Здесь был указан их рост, вес, а что самое ужасное — предпочтения в постели. Я с ужасом читала, как Брайс Харингтон обожает оргии, а Лесли Купер — оральный секс. Многие из них любили женское доминирование.
Я бы с радостью надрала задницу ублюдкам, только дайте мне стек, плетку и что там еще прилагается…
— Заметь, некоторые из них не толстые и отвратительные. Есть неплохие ребята, и никто из них не будет сильно извращаться над тобой. Не так, как случилось бы, если бы я отправил тебя в Мексику, — Кай подарил мне отравляющую кровь и воздух ядовитую улыбку.
Провела ногтем по подушечке большого пальца, думая о том, как сильно отросли мои ногти, и задавая себе только один вопрос.
Я могу расцарапать его гребанное лицо? Могу лишить его глаз? Могу хоть как-то изуродовать его совершенное тело, чтобы оно соответствовало гнили внутри него?!
Я могу попытаться.
— Если ты думаешь, что хотя бы один из этих богатых ублюдков притронется ко мне, то ты жестоко ошибаешься, — я расправила плечи. Я не дам ему себя запугать. Я найду способ выбраться отсюда. С помощью Энджи. И упеку его за решетку. Обязательно.
— Ты не сможешь сбежать, — ответил он, будто прочитав мои мысли. КАК?! — И не сможешь обвинить меня в том, что я нарушаю закон. Ты добровольно подписала контракт, где признала себя собственностью Ясина. По другому договору, он продал меня тебе, и ты стала уже моей собственностью. У тебя нет документов, твои родственники о тебе не вспоминают…забудь об этом, Лейла. Выхода нет. Мелиссы Харт больше не существует. Она мертва.
Когда он произнес мое имя в своих устах, я едва сдержала слезы. Мелисса. Мелисса Харт. Мое имя…моя личность…я…девушка, которая просто хотела добиться успеха в этой жизни. Сама подняться с колен, вырваться из грязи, в которой плескалась все детство.
— Я повторяю, ни ты, ни один из них никогда меня не тронете, — и тут я сделала то, что сотни раз прокатывало с Ясином. Да и со всеми. Я сладко улыбнулась Каю, вскинув подбородок. Медленно закинула ногу на ногу, задрав полы своего халаты на пару сантиметров. Легким движением пальцев.
Все это не ускользнуло от взгляда Стоунэма. В глубине его глаз отразилась искра похоти.
— Уже неплохо. Ты можешь быть сексуальной, когда хочешь. К тому же я рад чувствовать в воздухе запах твоей возбужденной девочки, — он повел носом, пока я приходила в себя после его слов.
Он знает.
Черт возьми, неужели он знает?!
Я хотела открыть рот и что-то ответить, но мои губы прилипли друг к другу, пока я пыталась сдержать застрявший в горле ком.
Все что мне оставалось, это гордо вскинуть подбородок, и попытаться посмотреть на Кая, как на кусок дерьма…но ничего не вышло. Я заморгала и вся съежилась под силой его взгляда.
— Хорошая попытка, — похвалил он, прищурив веки. — У тебя определенно есть характер. Это было ясно еще по твоим статьям. Мы могли бы много достигнуть, если бы были на одной стороне…
В моем сердце зацвела надежда. Надежда на то, что Кай передумает и немедля сожжет эту чертову папку. Может, я могу как-то исправить то, что сделала? Пусть мне придется трижды написать неправду, но чтобы выйти на свободу и избежать сексуального рабства, я готова это сделать. Я увидела яркий свет в этой кромешной тьме, но, как оказалось, это был очередной эксперимент Кая.
— Как у тебя глазки то загорелись. Даже не думай, что избежишь моей мести. Ты уже сделала свой выбор четыре года назад, и мы никогда не будем по одну сторону.
Я сникла. Кай внимательно рассматривал меня длинным, оценивающим взглядом, и в ту секунду, когда он пристально посмотрел на мою грудь, я почувствовала, как соски затвердели под тканью лифчика.
Как он это сделал?! Почему я испытываю возбуждение?
Гребанный ПМС. Романы и клубника.
— Я не боюсь тебя, Кай Стоунэм, — не знаю каким чудом я собрала силы в кулак и встала, желая быть выше его. Стоунэм тут же поднялся, и моя попытка провалилась — мужчина был на две с половиной головы выше меня. Рядом с ним я была настоящей крохой. — Думаешь, можешь видеть меня насквозь? Думаешь, сможешь меня заставить лечь под кого-нибудь из них? Попробуй…да только ты прекрасно знаешь, что со своей «проблемой» я вряд ли заинтересую кого-то из этих мужчин. Как ты уже говорил, никто не любит «сухих телок». Вы — мужики, настолько слабые, что вам постоянно нужна изнывающая от желания к вам женщина под боком…лишь бы самоутвердиться за ее счет! Лишь бы, на вас смотрели, как на Бога…ты – ничто, без этих женщин, Кай Стоунэм. И ни одна из них никогда не любила тебя. Никто и никогда не видел в тебе Бога. Ты — гребанный дьявол, пожиратель, ты пьешь душу и только потребляешь…
— Утомила, — выдохнул Кай, в один шаг приближаясь ко мне. В одну секунду он сорвал с себя галстук и плотно затянул его на моей шее — малейшее движение и кислород перестанет поступать в мои легкие.
Набрала в них воздуха, начиная уже жалеть о своей смелости.
Я врала. Я чертовски сильно врала, когда сказала о том, что не боюсь его. Я боюсь Кая, но еще больше боюсь того монстра, что сканировал мой танец в Большом Зале. И я знала, что ОН сидит в нем.
Он вернется за мной. Когда он вернется, у меня не останется шансов.
— Твоя проблема уже решена, неужели ты этого еще не поняла, детка? — Кай потянулся к тележке, которую принес мне Джозеф, и что-то взял с ее поверхности. — Ты будешь желать меня каждый раз, когда будешь вспоминать вкус этих ягод. Это программа, Леа. Твоя программа.
Он провел клубникой по моим губам, от чего они затрепетали, как на легком морозе.