Освежив лицо, я выключаю воду и усаживаюсь на край ванной.
Так не хочется выходить. Видеть грустные и разочарованные глаза отца.
Я сижу так какое-то время, пока ручка двери не начинает дёргаться.
— Полина, открой дверь, — просит Стас с той стороны. Хотя просьба больше похожа на приказ или командование. Я его не обвиняю, у него очень грубый и жёсткий голос, который не всегда звучит мягко.
Точнее, никогда, хотя часто пытается.
Встав на ноги, я медленно плетусь к двери и открываю замок. Он заходит и рассматривает меня с ног до головы, словно переживает о моём состоянии.
— Ты знаешь, что я должен был это сделать. И это меньшее после случившегося.
— Я знаю.
Мама хотела, чтобы меня изнасиловали. Двое мерзких и отвратительных мужчин, воспоминая которых меня тошнит. Хотела, чтобы меня использовала и Стас по этой причине меня бросил. Да, этого она и хотела, чтобы я стала использованной пьяницами девушкой, которую он бросит.
Я не могу представить, что было бы, если бы не Стас.
Он не дал им изнасиловать меня. Но они снятся мне. Вчера снились. Сегодня снились. Их мерзкое лица и руки, которые трогали моё тело.
— Тогда почему ты смотришь на меня, как на чудовище? — он выводит меня из пучины ужасных мыслей и воспоминаний.
— Это неправда.
Я никогда не смотрю на него, как на чудовище. Просто он устрашающий, особенно когда дело касается моей матери. И может быть, я всегда боюсь его реакции. На что угодно, не только на свою мать. Он такой властный мужчина, который живёт так, как нужно ему. Он богатый, красивый, он был женат на потрясающей красоты женщине. А я просто абуза, я и мои родители, я совсем не под стать ему.
— Я не хотела, чтобы ты сразу же рассказал об этом моему отцу, — признаюсь я.
— Ты хотела сама рассказать об этом? — сейчас его тон звучит немного издевательски. Он знает, что я не хотела.
— Нет, — честно отвечаю я.
— Потому что ты не должна об этом рассказывать.
— Я не хочу, чтобы папа ненавидел меня из-за неё.
— Он не будет ненавидеть тебя, принцесса. Он твой отец и любит тебя, поэтому больше он не позволит причинять боль тебе. Даже твоей матери.
Его слова успокаивает меня так сильно, словно с плеч спадает ужасно тяжёлый груз, который я долго тащила на себе.
— Ты действительно так думаешь?
Стас проводит большим пальцем по моей щеке, когда я запрокидываю голову назад, чтобы видеть его. Мне всегда нравились высокие парни, даже если я сама никого не интересовала, у меня были приоритеты. Но я не думала, что мой мужчина будет настолько высоким, крепким, мускулистым и хорошо сложенным. Стоя рядом с ним, я действительно себя чувствую как за стеной, которую нельзя сдвинуть.
Его прикосновения очень нежные, но я не могу избавиться от навязчивых воспоминаний. Я боюсь вернуться в тот день и почувствовать их ужасные грязные руки на себе.
Меня снова стошнит, если я буду об этом думать.
— Это так. Ты его единственная и любимая дочь.
— Он тебе сказал? — спрашиваю я, не требуя никакого ответа. Это скорее сарказм, хотя всё, что выходит из моего рта, никогда не имеет ни саркатического, ни язвительного тона.
— Да, только что.
Мои глаза расширяются от услышанного, я прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать эмоции. Папа — самое дорогое, что было в моей жизни, я не хочу терять его ни при каких обстоятельствах.
— Пойдём. Думаю, я бесцеремонно прервал ваш ужин.