***
Телевизор выключается автоматически, потому что несколько часов с пульта не поступает никаких сигналов. Мог поспать бы ещё, но острый звук заставляет меня резко подняться. Свет всё ещё нигде не горит, но слышатся движения из кухни. Здесь, в четыре утра Полина сидит на полу на корточках.
— Принцесса, — тихо начинаю я, не напугать её, — ты почему проснулась?
Только когда включаю свет — понимаю, что она разбила оставленную мною на краю стола кружку недопитого чая. Бедная — вся заспанная и растрёпанная — нашла себе приключения посреди посреди ночи.
— Прости меня, пожалуйста, — виновато шепчет Полина, из-за чего я чувствую себя последним ублюдком и извергом — при том что совершенно ничего не сделал.
Лицо покрывается красными пятнами — и на лбу, и на щеках, и даже на шее. Взгляд постоянно мечется, будто я маньяк, собравшийся содрать с неё кожу. Кажется, она готова разрыдаться из-за разбитой кружки. Я быстро поднимаю Полину с пола, аккуратно беря подмышками.
— Ничего страшного. Это всего лишь кружка, — пытаюсь успокоить. — Посиди, чтобы не пораниться. Сейчас я всё уберу.
— Стас, прости меня ещё раз.
— Я же говорю — это пустяки.
— Но я разбудила тебя?
Наивным беспокойством она придаёт этой кухне чуть нежности, покоя и уюта.
— А почему ты вообще встала? — спрашиваю я, игнорируя вопрос Полины и выкидывая крупные осколки в мусорный бак.
— Просто я попить захотела… — смущаясь, объясняет Полина.
— Хорошо, что будем пить? Простую воду? Минералку? Сок? — я перебираю варианты, открывая холодильник. —
— Простую.
— А может хочешь чая?
— Чая? — задумчиво переспрашивает она.
— Сладкий с лимоном. Я всё помню.
Невозможно забыть то, о чём ты беспрерывно думал — каждую минуту каждого дня.
Заварка чая занимает несколько минут. Ставлю кружку на стол.
Чтобы не смущать Полину ещё больше, находу придумываю себе небольшие задания — вытряхнуть пепельницу или протереть пол кухонной тряпкой, собрать все мелкие осколки. Только дела заканчиваются — и я всё равно сажусь рядом. Сложно заставить себя не смотреть на неё — невинным видом Полина украшает целомудрие стен. Но и она пытаются незаметно за мной подглядывает — и это автоматически вызывает улыбку на моём лице. У неё напуганные глаза, но вместе с этим гостеприимные — излучающие особое тепло.
Обычно меня раздражают любые звуки — начиная от вибрации и заканчивая ревом проезжающих машин, но она так мило сёрбает чай, что я готов слушать это вечно.
— Стас, можно спросить?
— Конечно.
— Почему ты так много куришь?
— Просто вредная привычка.
Какой прогресс — она уже сама начинает разговор, несмотря на нескончаемое смущение.
— Ты останешься здесь? — вдруг спрашиваю я без всяких прелюдий.
Глупый вопрос, если учесть то, что я сам за неё всё решил — но мне хочется узнать и её желания.
— Я… Я не могу…