Мы почти приехали.
Всю дорогу я смотрю на неё боковым зрением, проклиная всё вокруг. Мне мало её, даже если она сидит рядом. Мне нужно зарыться в её нежном теле, сутками без перерыва вдыхая её сладкий фруктовый аромат.
Прежде чем заехать в гараж и выполнить то, что мне нужно, я останавливаюсь на кирпичной дорожке возле забора и пытаюсь понять, в чём дело. Если это снова Алина, я её просто закопаю вместе с ребёнком. Моя девочка и так пережила достаточно стресса из-за неё.
— Что происходит? Кто там? — спрашивает Полина, беспокойно смотря в окно.
— Подожди меня в машине, малыш. Я сейчас вернусь.
В нескольких метрах от калитки стоит патрульная машина, возле неё двое полицейских, отвечающих за безопасность и кто-то ещё.
— В чём дело? — спрашиваю я.
— Здравствуйте, Станислав Юрьевич, — один из них жмёт мне руку, когда я анализирую, зачем они приехали. В их обязанности входит вести наблюдение за нашим домом двадцать четыре на семь, у меня установлена система безопасности, сигнализация и камеры по всему периметру, поэтому у них должна быть какая-то причина стоять здесь сейчас. — Увидели, что кто-то околачивается возле вашего дома уже битый час.
Я перевожу взгляд на женщину, в которой узнаю мать Алины.
Только этого мне, блядь, не хватает.
— Хорошо, вы можете ехать.
Они кивают и садятся в машину, не медлив сдают назад и отъезжает от нашего с Полиной дома.
Женщина передо мной выглядит потеряно и уныло. Сначала она игнорировала прямой контакт, а сейчас просто послушно ожидает чего-то.
— Я так понимаю, ты пришла по просьбе своей дочери, — отрезаю я.
— Я пришла по своей инициативе, Стас.
— В любом случае, у меня нет времени слушать очередные бредни.
— Я очень прошу тебя уделить мне пару минут.
Едва слышный хлопок двери заставляет меня обернуть и увидеть, что Полина направляется к нам. Чёрт, мне надо разобраться с этой семейкой, пока у моей девочки нахрен не поехала психика с этим всем пиздецом.
Полина подходит ко мне, настороженно смотря на нас обоих.
— Кажется, я сказал, чтобы ты ждала в машине.
— А ещё ты сказал, что сейчас вернёшься.
Возможно, алкоголь делает её более нетерпеливой. А может, дело в том, что она раскрывается с каждым днём и чувствует свою внутреннюю силу. Она не собирается беспрекословно делать то, что я говорю, идти у меня на поводу.
Моя девочка показывает мне свои зубки. Правда, эти зубки потом выливаются в избиение и перелом конечностей.
— Здравствуй, Полина, — спокойным голосом произносит Инна.
— Здравствуйте, — она замолкает, не зная, как к ней обращаться.
— Я Инна, — судя по её тону, она не настроена враждебно. И это хорошо, потому что любой намёк на враждебность к моей жене — и я выйду из себя миллионный раз за день. — Мать Алины.
— Очень приятно, — Полина прикусывает нижнюю губу, выдавая переживания.
— Стас, я понимаю, что у вас нет времени и желания, но я очень прошу выслушать меня. Поверь, я не скажу ничего, что бы ты не хотел услышать.
— Мы можем пройти в дом, — подхватывает Полина, смотря на меня щенячьими глазами. Это ангел в кукольном обличии, с которым мне повезло столкнуться.
— Я буду очень признательна, если вы выслушаете меня.