— Все мои мысли, каждый день, каждую чёртову секунду — всегда о тебе.
— Я тоже… — я замолкаю, но не потому что не могу сказать ему о чём-то, просто все мои мысли путаются.
— Что, Полина? Скажи мне.
— Я тоже постоянно думаю о тебе, Стас. Каждый день, где бы я ни находилась.
Неожиданно даже для меня, пальцы моей впиваются впиваются в его чёрные волосы. Всё внутри меня съёживается от этой адской близости, от выпуклости в его штанах, от тёмной густой щетины на его лице, которая ласкает кожу моих щёк.
— Блядь, принцесса. Если ты не перестанешь, моя конференция пройдёт без меня.
— Я ненавижу эту конференцию, Стас.
— И я её ненавижу, малыш.
— Поставь меня, — прошу я, хотя мой голос больше напоминает скулёж. — Иначе ты точно не уедешь.
Он неохотно ставит меня на пол и не сразу убирает руки с моей талии. Затем достаёт телефон и кому-то звонит. По дальнейшему разговору я понимаю, что его собеседник — мой охранник, который должен подъехать сюда в течение нескольких минут.
— Стас, зачем? — в недоумении спрашиваю я. — Я просто посижу с папой, пока ты не вернёшься. Не нужно вызывать человека, чтобы он просто сидел в машине, пока я здесь.
— Если нужно будет, он будет стоять под дверьми, пока ты здесь.
Я отвожу взгляд и закатываю глаза.
Иногда эта излишняя осторожность Стаса походит на паранойю. И я могу понять его переживания и опасения, если бы я возвращалась домой вечером после занятий в полном одиночестве, но не когда я буду просто сидеть вместе с папой дома.
Что может случиться?
Мне хочется настоять на своём, но я знаю, что это бесполезно. Он делает всё так, как считает нужным.
— С тобой бесполезно спорить.
— Не в этом случае.
— Я буду ждать, — говорю я, становясь на носочки и оставляя кротки поцелуй на его губах. У меня получается это сделать, потому что он наклоняется и даёт мне возможность дотянуться до него.
Его размеры пугают. И восхищают.
— Я приеду как можно скорее.
— Я знаю.
Когда он выходит спустя ещё несколько поцелуев в губы и шею, я возвращаюсь к папе, он уже разливает чай по кружкам.
— Пап, зачем ты себя напрягаешь? Я сама всё сделаю.
Аккуратно я выхватываю из его руки заварник.
— М-милая, я и т-так сижу дома и н-ничего не делаю. Какое тут н-напряжение?
Может, я слишком сильно беспокоюсь, но для меня очень важно что папе было хорошо и комфортно. И мой жених делает всё для того, чтобы так и было.
Взяв две чайные ложки, я добавляю сахар в обе кружки и размешиваю. Пока не села, я подхожу к папе сзади и крепко обнимаю его.
— С-соскучилась по своему с-старику.
— Очень, ты же знаешь.