🕮 Читать книгу «Моя ревность тебя погубит» онлайн

Пока я иду, она обвивает ногами мою талию.

— Значит, я вернусь к приглашениям часа через два.

— Думаю, часа через три, — поправляю я её, понимая, что даже трёх дней, проведенных с ней в одной постели, мне будет мало.

35. Готова ли я бороться?

Стас никогда не показывал неприязни по отношению к папе. И более того, он делал всё для того, чтобы ему было комфортно жить, будучи прикованным к инвалидному креслу. Но с самой первой их встречи я не могла почувствовать, что они принимают друг друга. Папа открыто говорил, что его беспокоит моя связь с этим мужчиной, что он может сделать мне больно, даже глазом не моргнув. А Стас в свою очередь… Он не показывал свою неприязнь открыто, но всё же я чувствовала с его стороны презрение.

Иногда презрение. Иногда раздражение. Иногда гнев.

Я не хотела признаваться самой себе и делала вид, что это всё просто у меня в голове. Возможно, что так оно и есть, просто я чувствовала конфронтацию между ними.

Но прямо сейчас, когда папа раскрывает бордовый конверт, когда его трясущаяся рука держит приглашение на нашу свадьбу, а глаза быстро пробегаются по строчкам в нём, я вижу счастье на его лице. Вторую руку он сжимает в кулак и подносит ко рту, сдерживая улыбку.

На лбу собираются морщинки, когда его брови взлетают вверх. На несколько небольших шагов я отхожу от Стаса, который всё это время стоит позади и гладит меня по спине.

— Пап? — шепчу я, подойдя ближе и обхватывая его свободную руку своими. — Мне кажется, ты уже прочитал.

— Да, д-доченька, прочитал.

— И что скажешь? — спрашиваю я с нервной улыбкой, перекачиваясь с ноги на ногу.

— Скажу, ч-что безумно с-счастлив за вас и буду о-очень рад, побывать на вашей с-свадьбе.

Почему-то после его слов я никак не могу осмелиться, чтобы посмотреть в его глаза — мне не хочется разрешается при папе и Стасе, но я в шаге от этого. Наверное, я могла ожидать, что он это скажет, но не могла подумать, что это так на меня подействует. Нижняя губа начинает дрожать, пока я глажу папину руку и смотрю куда-то в пол. И неожиданно я чувствую, как крепкая рука обхватывает меня за горло.

Странно, как могут его обыкновенные прикосновения так сильно успокаивать меня? В любой ситуации, я забуду обо всём плохом, если его мощные руки гладят мои волосы, плечи или любую другую часть тела.

Стас оставляет лёгкий поцелуй на моей макушке, отчего я окончательно успокаиваюсь.

— З-значит, мы с тобой повязаны надолго, з-зять, — папа бросает на Стаса странный взгляд, который я не видела слишком долго. Этот взгляд неприкрытой радости и чего-то такого юношеского, ребяческого. В горле встаёт комок, а на глазах снова наворачиваются слёзы, но я сдерживаю себя, сосредотачиваясь на его руке.

— Я говорил, что ты больше не увидишь никакого другого зятя, кроме меня.

Я издаю смешок от их общения и отхожу немного, чтобы поставить чайник и сделать что-то перекусить.

— Мы ведь останемся ненадолго? — интересуюсь я у Стаса, наблюдая за тем, как он садится за стол.

— Конечно, принцесса.

Папа тоже разворачивается на своём кресле и останавливается на свободном месте, сделанным специально под него.

Люблю эту кухню, очень сильно — она большая, но при этом уютная, выполненная в светлых тонах и современном стиле. Когда мы переехали сюда, я была в восторге, но всё равно не могла принять это место полностью.

Потому что дело было не в месте. Дело было в моей маме, которая готова была выть от ненависти ко мне.

Вместе с ней даже самое райское место на земле сгорит от адского пламени ненависти.

И вот её нет в моей жизни.

Здесь сейчас сидит мой папа и мой жених. Они общаются о ситуации на рынке недвижимости, о которой я ничего не понимаю. И я счастлива, я очень счастлива, что они со мной, а её больше нет.

Насыпав чая в заварник, я заливаю его кипятком и достаю кружки из шкафчика. Из процесса и мыслей меня вытягивает звонок мобильный звонок. Развернувшись, я наблюдаю за тем, как Стас достаёт телефон из кармана чёрных брюк и, хмурясь, отвечает на звонок.

— Я вроде бы чётко дал понять, что занят сегодня.

Не завидую человеку, который находится на той стороне линии, потому что даже я почти съёживаюсь от неумолимой строгости его голоса.