В буквальном смысле я не смогу прожить без неё ночь. Лучше облить себя бензином и поджечь — но это будет не так мучительно, как несколько лишних часов без неё.
Дверь открывается и перед собой я вижу её, своего ангела, в той же одежде, которой она уезжала универ. Белая блузка с пышными рукавами и короткая чёрная юбка, которую мне прямо сейчас хочется задрать, чтобы отшлёпать её наглую задницу.
— Стас? — вопросительным тоном выдавливает из себя она, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. Уже вполне привычный для меня румянец заливает её лицо.
— Ты решила от меня спрятаться?
Оценивая пространство вокруг неё, замечаю лежащие сзади сапоги на невысоком каблуке.
Опустив на пол пакет со специально купленными продуктами, я делаю шаг вперёд, тем самым нарушая её личное пространство. Хоть и красная, но она смотрит на меня, запрокинув голову и не отводя взгляда. Мои руки скользят по её осиной талии, притягивая её хоупкое тельце ближе.
— Полина.
— Нет, я не собиралась прятаться.
— Не лги мне.
— Я не собиралась прятаться, — неуверенно повторяет она. — Просто хотела побыть сегодня с папой.
— И ты решила, что проведёшь эту ночь без меня?
— Разве это возможно? — до этого вопроса она выглядела озадаченной, но не испуганной, а сейчас я вовсе вижу спокойствие и хитрый блеск в её глазах. Возможно, она не собиралась прятаться — она хотела проучить меня, перекрыть мне кислород, показать, что я повёл себя как урод и только потом побыть с отцом.
— Ты права, принцесса. — Я обхватываю обеими руками горящие щёки и заставляю смотреть на себя, прежде, чем заявить права на её губы. Она и без того смотрела, но мне мало даже её взгляда. — Ты от меня никогда и нигде не спрячешься. Я последую за тобой куда угодно.
Несмотря на затаившуюся обиду в глазах, её тельце податливо тянется ко мне, когда я прижимаюсь своими губами к её пухлым губам. Еле заставляю себя остановиться и отстраниться, потому что мой мозг отказывается функционировать, когда я целую Полину.
Или когда я смотрю на неё. Когда вспоминаю нашу ночь после её дня рождения и того, как сделал ей предложение.
Сколько раз уже убеждаюсь в том, что моя одержимость за гранью понимания. И при этом я никогда не смогу избавиться от неё, не смогу вылечиться. Единственное, что мне остаётся, подпитывать эту одержимость, чтобы окончательно не свихнуться.
Закрыв за мной дверь, Полина поворачивается, позволяя мне следовать за ней.
— Мы с папой пили чай.
Зайдя на кухню, я осматриваюсь и изучаю обстановку. Леонид сидит в углу стола, на столе стоит прозрачный заварочный чайник, чашки и немного выпечки. Всё настолько невинно, что я даже злюсь на самого себя, что посмел нарушить их идиллию.
Моё счастье, спокойствие и радость напрямую зависит от её счастья, спокойствия и радости.
Положив пакет продуктов на столешницу, я подхожу к Леониду и протягиваю ему руку прежде, чем он успевает повернуть своё кресло и подъехать ко мне.
— Подождите секунду, я сейчас протру стол, а то мы разлили немного, — сообщает Полина и берёт тряпку, чтобы убрать пролитый чай со стеклянной поверхности.
Леонид косится на меня и будь я проклят, но он ухмыляется.
Закончив вытирать стол, Полина на несколько мгновений замирает.
— Я сейчас вернусь, — сообщает она и выходит из кухни, после чего мы можем слышать звук закрывающейся на замок двери.
У меня есть несколько минут, чтобы перекинуться парой слов с её отцом.
— Не понимаю причину твоей радости, — агрессивно бросаю я, облокачиваясь о стену и скрещивая руки на груди, а ноги в лодыжках. — Может, объяснишь?
— М-моя дочь собирается у-уйти от тебя? — произносит он, причём его вопросительная интонация звучит как-то риторически.
— С чего… — я откашливаюсь в кулак. — С чего ты, чёрт возьми, это взял?
— Раньше она н-никогда не оставалась на ночь. Наоборот, п-предлагала мне остаться у-у вас. В-видимо, она начала п-понимать, что ты ей не пара.