🕮 Читать книгу «Игры мажоров. "Сотый" лицей» онлайн

— Дарья Сергеевна, можно сказать... — заговорил, запинаясь, Анвар Мамаев, и она с удивлением посмотрела на парня.

— Конечно, Анвар. Говори.

— Мы хотели... Вы можете...

— Вы не думайте ничего такого, Дарья Сергеевна, — перебила его Лена Светлая. — Анвар хотел сказать, что мы не считаем, что вам нужно уходить.

— Ничего такого в той истории нет, — хмуро сказал татуированный качок Дима Ляшко. — Они подонки, это им стыдиться надо, а не вам.

— Дарья Сергеевна, не уходите, — всхлипнул кто-то из девчонок, девчачья половина класса как по команде захлюпала носами.

— Вы что, ребята, девочки, не надо, — растерянно оглядываясь пробормотала Дарья, а Анвар подошел и положил на стол пластиковую карту.

— Вот возьмите, — старательно насупливая брови, сказал он, — для Маши. Передайте, что это от нас. От всех.

— Что это? — кивнула она на карту.

— Деньги, — ответил за всех Дима. — Мы должны были в Италию поехать на зимних каникулах. Не надо нам Италия, мы у родителей попросили разрешения. Пусть эти деньги будут Маше на операцию. От нас.

— Что вы, ребята, не надо, — Дарья хотела, чтобы вышло строго. Но голос дрогнул, и она тоже всхлипнула. — Зачем?

Не выдержала, опустилась на стул и спрятала лицо в ладонях.

Девочки с передних парт с плачем бросились ее обнимать. Парни отворачивались и громко сопели.

— Дарья Сергеевна, не уходите. Маша поправится, вот увидите.

— Спасибо, девочки, спасибо милые. Спасибо, ребята... — она не успевала отвечать.

Мажоры... Да какие они мажоры? Обычные дети. Как все. Как всегда. Как все люди. И от этого на душе становилось теплее. Легче.

*Доброе утро, садитесь, пожалуйста (англ)

Глава 31

Маша

С тех пор, как я пришла в себя, окружающий мир погружен в темноту. На моих глазах плотная повязка, которую нельзя снимать. Мне все время это повторяют, а зря, даже если бы я и хотела это сделать, у меня не хватит сил.

Врач говорит, она для того, чтобы не нагружать глаза, а мне кажется, он обманывает. Они все мне лгут, даже мама.

— Доченька, все будет хорошо, поверь, — твердит она, — ты обязательно будешь видеть. Тебе сделают операцию, мы вместе полетим в Гамбург. Твой па... Сергей Дементьевич уже выбрал клинику. Она лучшая! Главное, чтобы ты поправилась, окрепла и набралась сил.

Я не верю, но ничего не говорю. Мама меня утешает, пусть думает, что я поверила.

Все равно. Мне все равно, что со мной будет, потому что Никита не хочет со мной говорить.

Я ничего не вижу, зато все чувствую. Он приходит каждый день, но я не слышу, как он открывает и закрывает дверь, не слышу звука его шагов. Когда идут медсестры или врачи, их слышно еще из коридора. И маму тоже.

А Никита по палате передвигается практически бесшумно, вот только его присутствие я ощущаю всем телом.

Узнавание проникает в каждую клеточку, забивает собой легкие, заполняет мои рецепторы. Восприятие обостряется, я как будто взлетаю над кроватью. Мое тело становится невесомым и парит.

И тогда я его вижу, вижу даже сквозь тугую повязку, плотно прилегающую к глазам.

Никита похудел, осунулся. Между бровями на переносице залегла глубокая складка. Его красивые изогнутые губы сухие и потрескавшиеся. Он поджимает их, сцепив зубы, и смотрит. Смотрит, смотрит, не сводя с меня потухшего взгляда.

И ничего не говорит, а я ничего не понимаю.