— Ой, — я пискнула, прикрывая грудь одеялом. — Ты чего здесь делаешь?
— Пришёл спать со своей девушкой, — глаза Ромы блеснули.
— Девушкой? — зажав капли в руке, заползла под одеяло, накрывшись по самую шею.
— Угу, — Рома медленно стал приближаться к кровати. — Моей.
Он лёг поверх одеяла. Так, чтобы немного прижать своим телом меня. Коснулся губ поцелуем. Осторожно и очень нежно.
— Ты же станешь моей девушкой?
— Да. Конечно.
— Это хорошо, — поцеловал меня в нос рядом с ранкой. — Давай закапаю нос. Устал, как пёс. В ванной чуть не заснул.
Я протянула Роме капли, запрокидывая голову. Привычно поморщилась, когда горьковатая жидкость попала в носоглотку. Хоть капли и были неприятными на привкус, они действительно помогали. Через двадцать минут после использования мне легче дышалось.
Рома поднялся, выключил свет. Залез под одеяло, сначала не прикасаясь ко мне. Я замерла, особо остро чувствуя, что на мне только трусики. Рука Ромы коснулась талии и скользнула на живот. Пальцы обвели пупок, заставив задрожать. Парень придвинулся ближе. Коснулся губами обнажённого плеча и шейки.
— Добрых снов, малыш.
— И тебе. Завтра всё наладится.
Снова Рома поцеловал меня в плечико. Я прикрыла глаза и заснула. Не видя снов. Восстанавливая силы и нервы за два дня.
Глава 32
Рома
Открыл глаза и уставился на часы. Десять часов. Чёрт. Хотела потереть лицо ладонями, чтобы сбросить оковы сна, но обнаружил, что тёмная головка малышки покоится на предплечье. За ночь одеяло сползло, открывая вид на обнажённую спину и хрупкое плечо. Мигом почувствовал прилив желания. Прекрасно знал, что Поля сегодня спала в одних трусиках. Хотелось опрокинуть её на спину и начать поцелуями покрывать тело. Но я только осторожно переложил голову Полины на подушку, поднял с пола зайца и в руки всунул. Девчонка тут же завозилась, причмокнула пухлыми губами и на живот легла.
Всё же не выдержал, заскользил губами по позвоночнику вниз, к ямочкам на пояснице. И языком снизу вверх до самой шейки, чтобы вкус любимый разлился на языке.
Сцепил с силой зубы и с огромным трудом отстранился. Покинул комнату малышки, не желая тревожить её сон. Знал прекрасно, что прошлой ночью она не спала. Поэтому дал ей возможность отоспаться.
Засунув вещи бати в дорожную сумку, поехал в больницу. От этого места уже зубы сводило. Почти прописался там мл*.
— Привет, батя, — почувствовал ни с чем несравнимое облегчение, когда увидел завтракающего на койке родителя
— Здравствуй, сын, — батя хоть и был белым, но был в хорошем расположении духа.
— Как ты? — бросил сумку на пол и склонился к отцу, прерывисто обнимая. С изумлением заметил, что руки дрожат.
— Жив. Ходить буду. Нормально всё, — отец скупо поцеловал меня в щёку, похлопав по плечу.
— Знал бы ты, как пересрал вчера, когда узнал твою машину. Бать, я бы мл* не пережил второго раза.
Всё ещё обнимал отца, поэтому почувствовал, как он вздрогнул. Выпрямился. И увидел боль на его лице. Такую сильную, что в грудине полоснуло зеркально.
— Говорят, что вся жизнь перед глазами проносится… Я видел её лицо. Она держала в руках девочку.
— Что? — глухо сорвалось с моих губ.
— Саша была беременна, — отец закрыл глаза. Из-под его закрытых век скользнула слеза. Я сжал с силой зубы, с трудом сдерживаясь от того, чтобы заорать. У меня могла быть сестра.
— Почему ты не сказал раньше? Почему вы не сказали?
— Я не знал. Саша ехала из клиники. Мы собирались на ужин в ресторан. Она хотела сообщить новость тем вечером.