— Да. Самолично глаза выколю! Прости, деточка, но твоя мать та ещё сволота.
— Даже возражать не стану, — я даже усмехнулась, совершенно неуместно для данной ситуации. — Я поеду в больницу, — тут же засуетилась я. — Я должна сказать обо всём Олегу Леонидовичу. И посмотреть ей в лживые глаза. Как? — я остановилась и взглянула на домработницу. — Как человек, который только потерял ребёнка, может придумать такое? Я никогда не поверю, что Рома мог её толкнуть. Да, он её ненавидит. Но не настолько! Рома никогда бы не поднял руку на женщину.
Не стала ждать ответа. Натянула первые попавшиеся штаны, свитер, кроссовки и помчалась в больницу. На часах было только девять утра, но мне было наплевать, что вчера доктор сказал приезжать после двенадцати.
— Где лежит Чижова… Чертакова Светлана?
— Девушка, ещё нельзя к ней, — медсестра ручкой указала на табличку, где были написаны часы приёма.
— Мне плевать. Я её дочь. Мне срочно нужно её увидеть, — нервы были напряжены до предела.
Я могла терпеть, когда обижали меня. Молча проглатывать. Но, как оказалось, за любимого парня я готова рвать глотки.
— Девушка, а мне плевать, кем вы приходитесь пациентке. Есть правила, которые нужно соблюдать, — медсестра недовольно посмотрела на меня. — Покиньте здание.
— Лариса, что происходит? — раздался знакомый голос за спиной.
— Михаил Витальевич, — прочитала имя врача на бейджике на груди, — мне срочно нужно к матери.
— Девушка, я вчера ведь сказал, чтобы вы приходили после двенадцати, — раздражённо цокнул языком.
— Ну, полицию вы пропустили, и меня пропустите! — взорвалась я. — Она подала заявление на человека, который не трогал её. Его могут посадить. Пустите!
Михаил Витальевич хмуро смотрел на меня несколько секунд, потом махнул рукой.
— Пойдём, провожу в палату. Бахилы наденьте. И халат. Кричать перестаньте, не нужно беспокоить моих пациентов.
— Простите, — тут же покраснела и стала говорить тише. — Спасибо.
Быстро натянула бахилы и натянула протянутый медсестрой халат. Последовала за мужчиной по длинному коридору в самый конец, где были расположены платные палаты. Успела изучить, как расположено всё в этой больнице, пока лежала несколькими этажами выше. Благодаря Олегу Леонидовичу я лежала в платной палате одна. И мой лечащий врач, Игорь Артёмович, позволил Роме ночевать со мной в одной палате.
— Чертакова, к вам посетитель, — Михаил Витальевич коротко постучал в дверь.
Мужчина пропустил меня в палату и закрыл за мной дверь с другой стороны.
— Полина? Ты что здесь делаешь? — мать не выглядела несчастной. Она будто лучилась самодовольством.
— Это я тебя хочу спросить… Что ТЫ, мать твою, делаешь? — я приблизилась к её койке и сжала с силой железное изножье. Хотелось наброситься на мать и хорошенько исцарапать её лицо. — Ты какого чёрта заявление подала? Совсем из ума выжила?
— Не ори на меня, — мать тут же переменилась в лице. — Этот щенок сядет.
— За что? За то, что тебе не нравится? За то, что мешает?
— Хотя бы за это, — мать рассмеялась словно безумная.
— Ты больная, — я покачала головой. — Что он тебе сделал? Зачем ты так с ним?
— Эта тварь забрала моё восемнадцать лет назад, — поняла, что речь пошла о матери Ромы. — Я должна была выйти замуж за Олега. Я! Я видела, что нравилась ему! А эта с*ка хвостом махнула, ноги раздвинула и залетела от него. Мой Олег женился на ней. Не на мне! — мать трясёт. — А у него на меня даже не встал, когда он пьяный был. Я избавилась от неё и избавлюсь от её убл*дка.
— Ты ненормальная, — зашептала я, мотая в ужасе головой. — Ты… Ты совсем больная.
Я вылетела из палаты, жалея о том, что не записала всё на диктофон. Так было бы легче рассказать обо всём отцу Ромы. Да и полиции доказать, что Рома не виновен. Но, увы, до моего возбуждённого мозга не дошло.
Увидела Михаила Витальевича и подбежала к нему.
— Простите, пожалуйста. Я снова к Вам пристану. Подскажите, пожалуйста, где Чертаков Олег Леонидович.
— Домой ушёл.