— Как ты, Поля? — мужчина тут же подорвался.
— Пить хочется, — прохрипела, не узнавая собственный голос.
Олег Леонидович тут же поднёс ко рту бутылку с соской на горлышке. Я успела сделать пару жадных глотков, как он убрал её.
— Много нельзя. Сейчас врача позову.
Мужчина вышел. Я скосила глаза на Рому. Хотела подняться, но он оказался рядом и положил руки на плечи.
— Тебе несколько дней нельзя будет вставать, — безжизненный голос. Пустой. — Лежи.
Я подняла руку и коснулась пальцами носа. На нём был наклеен пластырь, который маячил перед глазами. Раздражал.
— Так. Здравствуйте, Полина. Посмотрим. Какая у тебя фамилия?
— Чижова.
— Сколько тебе лет?
— Семнадцать.
— Когда родилась?
— Девятнадцатого апреля.
— Хорошо. Что последним помните?
Я замялась, силясь вспомнить.
— Как в школу утром собираюсь.
— Сегодня?
— Да. Мама и… папа приехали из Франции. Это ведь сегодня было? — посмотрела на Олега Леонидовича. Он кивнул.
— У девушки шок. Поэтому забыла основные события. Такое бывает. Что ж могу сказать, Полина. У тебя сотрясение и перелом носа без смещения. Два-три дня мы понаблюдаем, потом отпустим домой. Лекарства все уже отец Ваш купил. Выздоравливайте.
Врач ушёл.
— Кушать хочешь? — Олег Леонидович снова оказался возле меня.
— А где мама? — прикусила губу.
— У Светы токсикоз после перелёта, — лицо мужчины стало виноватым.
— Хочу. Булочку с яблоком, — отвернулась, пытаясь скрыть слёзы.
Она даже в больницу не пришла. Очередное доказательство того, что я ей совсем не нужна. Олег Леонидович ушёл.
— Я люблю тебя, Полина, — нарушил тишину в палате Рома.
От удивления я перестала плакать. Посмотрела на парня огромными глазами, не веря своим ушам.
— Люблю безумно. Никого и никогда так не любил, — парень не смотрел на меня. Его взгляд бегал по палате, будто он боялся, что я сейчас вскачу и убегу. — Я думал, что сердце остановится от страха, когда ты отключилась.
— И я люблю. Больше всех на свете.
— Я виноват. Из-за меня ты здесь.