Я прижала к груди коробочку с красками, уже представляя, как буду рисовать. Рому.
— А это тебе, сын, — Олег Леонидович протянул парню небольшую квадратную коробку.
— Спасибо, па, — Рома принял из рук отца подарок. Открыл. Выдохнул с восторгом и достал часы. — Летняя коллекция, — вскинул на отца глаза. Олег Леонидович кивнул. — Спасибо, батя.
Рома надел часы, застегнул на запястье, тряхнул рукой, убеждаясь, что они хорошо сели.
— Вас в школу подбросить? Пятнадцать минут до начала занятий осталось, — мужчина бросил взгляд на электронные часы на плите.
— Ой, — у меня вытянулось лицо, я даже не заметила, как пролетело время. — Да, пожалуйста.
Олег Леонидович подвёз нас. Мы с Ромой зашли в класс со звонком на урок. Я села на третью парту за Олей, и она тут же обернулась ко мне, злорадно улыбаясь.
— Как тебе мой подарочек? Понравился?
— В твоём духе, Оленька, — я ласково улыбнулась. — Подлость и трусость тебе к лицу.
— Тварь, — девушку затрясло от ярости. Староста отвернулась так резко, что её волосы хлестнули меня по кончику носа.
Я фыркнула недовольно, кинула взгляд на соседнюю парту и увидела недовольный взгляд Ромы.
— Всё нормально, — шепнула одними губами и улыбнулась.
Но я ошиблась. Стоило мне на перемене зайти в туалет, как тут же за спиной нарисовалась Оля.
— Слушай, а ты действительно наивно веришь в то, что Рома тебя любит?
Я выдохнула тяжело, выключая воду и оборачиваясь к девушке, считающей меня соперницей.
— Не имеет никакого значения, Оля, что я думаю и что я считаю. Чего ты добиваешься? Чего хочешь?
— Хочу, чтобы ты обратно в свою дыру свалила! — рыкнула Оля, приближаясь ко мне.
— Не выйдет, уж прости. Наши родители женились. Мы будем в любом случае жить под одной крышей.
— Его мамаша конченая была против меня. Она сдохла, теперь ты появилась.
До меня не сразу дошёл смысл её слов. Просто мне было сложно поверить в то, что кто-то может так отзываться о маме Ромы.
— До чего же ты мерзкая, завистливая и озлобленная, Оля, — задыхаясь от ярости, выплюнула ей в лицо. — Ты… Если ты любила его хоть чуть, то должна знать, как много для него значила его мама.
— Мерзкая тварь, которая была против меня. Как же хорошо, что она сдохла.
Я не осознала того, что моя рука взмыла в воздух и со всей силы опустилась на щёку Оли. Голова девушки мотнулась, нижняя губа треснула и на ней выступила кровь. Во мне бурлила ярость.
— Закрой свой грязный рот, — голос был высоким и звенящим от напряжения.
— Ты что… Ты меня ударила? — Оля прижала руку к щеке, смотря на меня с ужасом и неверием.
— Да. И ударю ещё раз, если ты хоть одно мерзкое слово скажешь в сторону мамы Ромы. Я не представляю, как можно быть такой… подлой. Отвратительной.
Оля взвизгнула, рванула вперёд и пальцами вцепилась в мои волосы. С такой силой, что мне померещилось будто по черепушке провели ножом. Зажмурилась от боли и попыталась вывернуться.
— Я тебя личико подпорчу, — она смеялась. Истерично. И настолько этот смех был невменяемым и страшным, что по коже холод прошёл. — Он больше никогда в твою сторону не посмотрит. Забудет о тебе, как его папаша о матери.
— Оля! Ты совсем больная! — дверь в туалет открылась и в помещении ввалились бывшие подруги девушки. — Отпусти Чижову!
Староста только толкнула меня со всей силы в стену, из-за чего я всем лицом впечаталась в холодный кафель. Послышался хруст. Из носа хлынула кровь.