— Она меня не так поняла, — повел плечом. Не любила, когда кто-то стоял за спиной. Развернулась к мужчине лицом.
— Пойдёшь?
— Пойду. Куда мне деваться? — опустила взгляд в пол.
— Полина, ты не обязана идти. Если нет желания, можешь остаться дома. Никто не принуждает.
— Если мы будем одной семьёй, я не хочу потом слышать упрёки о том, что я не пришла на свадьбу, — я дёрнула уголком губ, невольно повторяя жест Ромы. — Когда мы выходим?
— Через два часа, — Олег Леонидович отошёл от меня к двери. — Тамара Викторовна сказала, что ты ещё не завтракала. Покушай, потому что в ресторан мы только вечером приедем.
— Хорошо. Спасибо.
— Тебе очень идёт платье, — взгляд мужчины снова потяжелел. Он ушёл, а я растерянно захлопала глазами. Было стойкое ощущение, что он узнал платье погибшей жены. Но ведь Рома сказал, что она его не носила.
На кухне была только Тамара Викторовна.
— Привет, красавица, — она тут же заулыбалась. — С каждым новым днём всё красивее и красивее становишься. Хорошо отдохнула.
— Здравствуйте. Да. Жаль, что нельзя было ещё остаться. Я бы с радостью пожила некоторое время там.
— Не переживай, ещё съездите обязательно, — Тамара Викторовна поставила передо мной чашку чая тарелку с двумя пирожками. — Приятного аппетита.
— Спасибо большое. Вы очень вкусно готовите, — накинула на плечи шаль, чтобы не испачкать платье.
— Это хорошо. Может, ты есть лучше станешь, — женщина покачала головой. — Худенькая такая.
— Я не всегда такой была, — я вымученно улыбнулась. — Я заедала стресс и переживания. И в четырнадцать лет я весила девяносто, — смотрела в стол, боясь увидеть сочувствие или брезгливость на чужом лице. — Надо мной издевались. И я решила взять себя в руки и похудеть. Перестаралась.
— Анорексия? — я кивнула. — Ты молодец, Полина. Сильная девочка. И очень красивая.
— Спасибо, — я искренне улыбнулась.
Женщина не стала развивать болезненную для меня тему. Но я уверена, что больше ничего не скажет про мою худобу.
Я доела свой завтрак, когда на кухню зашёл Рома. Если бы я жевала, то подавилась бы. Божечки! Какой же он был красивый. В чёрных штанах, чёрной рубашке и с подтяжками. Смотрела на него во все глаза. Это настоящее преступление быть настолько красивым!
— Ох, — вздохнула Тамара Викторовна, — где моя молодость? Пойду, мужу позвоню.
— Так, дети, — на кухню в ту же минуту вошёл Олег Леонидович, — выдвигаемся. Фотограф уже приехал. Света ещё одевается, идите, вас пока сфотографирует.
Мы с Ромой вышли во двор дома, где стояла женщина с фотоаппаратом в руках. Следующие двадцать минут нас с парнем фотографировали. После ЗАГСа мы поехали на набережную. И я впервые увидела море. Заворожённая его красотой, не могла отвести взгляд от волн, омывающих памятник, восстающий из воды. Море пахло невероятно. И цвет его был безумно похож на цвет глаз Ромы, не отходящего от меня в этот день больше чем на несколько метров.
В ресторане гостей было немного. Я не знала никого, поэтому жалась к Роме и наблюдала за тем, как мама со счастливой улыбкой принимает поздравления.
— Она счастлива, — обратилась к парню. — А твой отец не очень.
— Ты уверена, что твоя мать снова не играет на публику?
— Мне хочется в это верить, как всегда, — грустно улыбнулась я. — Я надеюсь, что про беременность она не солгала. Вроде живот видно было вчера. Не стала бы она такими вещами шутит, я думаю.
— Как знать, — Рома небрежно пожал плечами. — В любом случае уже ничего не изменить. Батя женился.
— В нашей стране существуют разводы, — подколола его я.
— Существуют, — резко крутанул меня, развернув к себе лицом. — Но тогда она увезёт тебя. От меня, — моё сердце замерло, как взгляд парня на моих губах. — Пусть я эгоист. Но я не готов тебя отпускать.
— Рома…