Пробудившись, они перестали быть белыми и каменными. Мне они виделись странным веществом, с зыбкими, колеблющимися краями, и несомненно – очень, очень опасными. Хотелось заорать, убежать, а если не убежать, то хотя бы спрятаться. Но было некуда.
Северин как-то вычленил из троих одного, того, который местный. Заставил его встать и стоять ровно, тогда как двое остальных копошились и тихо подхрипывали.
- Кто ты? – спросил Северин.
- Емеля, - прохрипел тот.
- Как ты умер?
- Меня выпили.
- Кто тебя выпил?
- Он.
- Кто он?
- Как Валерьян. Но не он. Врёт, прикидывается. Но это неправда. Давно уже не Валерьян,
- Почему не Валерьян?
- Ни живой, ни мёртвый. Нездешний. Издалека. Не боится креста. И молитвы не боится.
- Спроси, из моря или с горы, - быстро проговорил отец Вольдемар, бледный до синевы, весь лоб в испарине.
- Чужой был с моря? – быстро выдохнул Северин вопрос.
- Нет.
- С горы?
- Издалече. Из-за гор. У нас таких нет. В море таких нет.
- Почему он выпил тебя?
- Хочет жить, его жизнь – чья-то смерть.
И тут двое других, которые только ворочались и глухо ворчали, как подскочат, да как бросятся на двух магов, державших защиту!
Генерал отбил, я не поняла как, но отбил – их отнесло, да прямо на полковника Трюшона. А тот замешкался – сделал что-то, да без толку, не помогло. В спины обоим разом ударили поток пламени и мертвенно-серые щупальца, оба стекли на пол и словно раскатились друг от друга в разные стороны, но было поздно – полковник лежал на спине, закрыв глаза, и тяжело дышал.
Тот, кого допрашивали, воспользовался суматохой, и ломанулся к лестнице, чтобы попасть наверх. Точнее, я не поняла, была ли ему нужна лестница, или роль играл открытый люк в подвал. Или тот факт, что маги проделали дыру в защите.
Отец Вольдемар честно встал поперёк его дороги во весь свой немалый рост, воздев крест и громко читая молитву, и затормозил врага. Покойничек завис, будто раздумывал, как обойти преграду, получил в спину, но не упал, и не развеялся, а взмыл вверх, и оттуда обрушился на замолкшего от изумления священника. Тот упал, путь наверх теперь преграждала только я.
И тут я поняла, что на меня прёт что-то, чему я и названия-то не знаю, кроме матерного. Вообще я читала, что сквернословие помогало против всякого такого, и прошептала пару соответствующих заклинаний, но безуспешно. Конечно же, я забыла о том, что на меня навесили какую-то там защиту, заорала, в панике выставила руки перед собой и сделала… что-то.
По итогу прошедших дней мне легче всего давалась вода, вот вода ко мне и пришла. Ещё и нагретая – потому что больше всего я упражнялась именно с нагретой водой.
Струя горячей воды ударила мертвеца в грудь и отбросила снова на пол, и там уже его перехватил сначала генерал, а потом и Северин. Они вдвоём что-то вытворили, что – я и не поняла, заключили его в какой-то сверкающий кокон, вместе с двумя другими, точнее с тем, что от них осталось, а потом мертвецы раз! – и повалились на пол.
И теперь это уже были те самые мертвецы, которые пролежали в подвале сколько-то времени. Выглядели и пахли соответственно. Я снова закрыла глаза.
- Северин, убери их отсюда, будь другом, - проговорил генерал.
Он всё ещё стоял, прислонившись к стене, тоже белый-белый. Северин кивнул, что-то сделал руками… три тела поднялись и исчезли вместе с ним, впрочем, он тотчас вернулся.
- Сделано, господин генерал.