- И не признался, что тут делал.
- А мы-то уж спрашивали, так спрашивали. Но он молчал.
- А потом сказал – мол, не ваше свинячье дело, что ему тут надо.
- А куда не наше-то, раз с нас теперь спрос?
- Ещё как наше.
- Вот и всё, а больше и не знаем ничего.
- И пойти нам некуда. Кума с таким делом на порог не пустит.
- Можно подумать, твоя Лукерья пустит, ага, держи карман шире.
- А беленькая-то всем нужна, чай, лучше своя, чем привозная.
- Привозной Петруха Сомов по весне отравился.
- И богу душу с того отдал.
- И даже солдаты из крепости нашу беленькую уважают, всегда заходят и спрашивают – есть ли на продажу.
- А как не быть-то, есть.
- И вот. А что теперь как, мы и не знаем.
И стоят оба такие, руками разводят. Зайки, мать их. Пушистые. А если бы не генерал, то что, меня бы тут сейчас не было? Старичок-бурундучок сказал, что мне позволили по земле ходить, а могли бы не позволить? Женевьева утонула бы здесь, я – там. И всё? Или утонула бы только я, а Женевьева сидела бы тут? Если бы генерал её спас?
Но оставлять попытку убийства безнаказанной нельзя.
- Не всё сказали, - я сощурилсь и оглядела обоих.
- Не всё, - согласился со мной отец Вольдемар. – Говорите, болезные. Хуже уже не будет. Содеянного не воротишь, но покаяться и отмолить можно. Узрит господь раскаяние – и простит. И Женевьева простит, если поступите верно.
Мужики только того и ждали. Повалились на колени передо мной оба.
- Матушка-барыня, прости!
- Прости дураков, испугались мы сильно, не ведали, как быть.
- Но господь тебя спас, и ты нас спаси.
- Отслужим, верой и правдой отслужим!
- Исполним всё, что скажешь.
- Пока сама нас не отпустишь, не уйдём.
- Только не вели пороть и казнить.
Я глянула на священника.
- А что, если я велю пороть и казнить, кто-то это сделает? Что-то я тут не видела ни старосты, ни головы здешнего, ни какой другой власти.
- Старосты и нет, не завели. И власть здесь над нами в первую голову божеская. Но сама знаешь – до бога высоко, до царя, то есть до царицы, далеко. Вот сами и справляемся. Но если ты решишь – позовём солдат из крепости, они смогут и выпороть, и казнить.
Ну да, ну да. Генерал уж наверное сообразит, как всё это следует делать. Если у них тут убивают вот за такое, так если поймали, то и казнят в ответ тоже не особо задумавшись.