Казак ехал долго и доехал домой в конце концов, а мне так грустно стало, что я слов не знаю, прямо вот очень и очень. Поэтому – петь, так петь.
- Напилася я пьяна, не дойду я до дома, - как мне кажется – подойдёт. – Завела меня тропка дальняя до вишнёвого сада.
Повтор подхватила Ульянка, молодец. Так и допели.
- Наш человек, - радовалась купцова сестра.
- Тихо вы, там по двору кто-то ходит, - шикнула на нас знахарка. – Гасим огонь, слушаем и смотрим.
5. План операции
5. План операции
Мы мгновенно подорвались – замолчали, Ульяна поймала в ладони все волшебные шарики, зала погрузилась во тьму, и стало можно прислушаться. Во дворе и вправду не только ходили, но и разговаривали, но разговаривали так негромко, что я, например, не смогла разобрать ни слова.
Ульяна тихо-тихо, словно кошка, прокралась к дверям, осторожно приоткрыла… но дверь громко скрипнула в тишине.
Шаги во дворе тут же стихли.
- Мы там столько мебели наворотили, что в ней можно до утра прятаться, - прошептала Меланья.
Совершенная правда. Это раньше двор был пуст, и не было, наверное, никакого повода в него заглядывать. А сейчас – дым из трубы, свет в окнах, хоть и закрыли ставни на ночь, да и звуки, наверное, тоже доносились. Вот кто-то и пришёл полюбопытствовать.
Калитка скрипнула, потом ещё раз скрипнула.
- Ушли что ль? – шёпотом спросила Марьюшка.
- Да вот то ли ушли, то ли нет, - пожала я плечами. – Слушайте, а может быть, сделать вид, что уходим, а на самом деле нет?
- Так проследят, - пожала плечами Евдокия, едва видная в свете глядящей в щель между ставнями луны.
- А мы их обдурим, - прошептала Ульяна. - Чтоб мы, да мужиков не обдурили, да быть не может такого!
- Кто-то пошёл, а кто именно – им знать не обязательно? – предложила я.
- Верно. Сейчас делаем вид, что расходимся. Я как бы к себе пойду, вы как бы к себе, а Дуня с парнями тут останется. Мы подождём, пока наши дурни зайдут, и тут их и поймаем!
Света едва-едва, но я вижу, что Пелагея хмурится, у Меланьи горят глаза – приключение же, у мальчишек тоже. Ульяна, похоже, недалеко от мальчишек ушла – довольная по уши. Марья моя смотрит недоверчиво, а Евдокия – спокойно.
- А по голове не надают? – усомнилась я.
- Пусть попробуют. Демьян же вернётся, и полетят от них клочки по закоулочкам, - презрительно фыркнула Ульяна. – Да и я сама тоже кое-что могу.
- Так, я домой, - покачала головой Пелагея.
- Марьюшку бери, - сказала я. – Ждите дома, мы придём и всё расскажем. Меланья, иди-ка тоже, мало ли.
Пелагея одобрительно закивала, обхватила девочку, прижала к себе. Правильно, нечего. Пусть дома хоть под лавкой прячется.
В итоге мы зажгли слабый огонёк, собрали посуду, убрали со стола, всякие очистки и кости Пелагея тоже прибрала – что-то свиньям, что-то собакам, что-то ещё кому-то. Наверное, компост у них тоже бывает, и перегной?
Евдокия порылась в тканевой сумке, которую носила через плечо.
- Потом сама сумеешь, а пока на, держи. Как пойдёшь обратно сюда, сожми крепко в правой руке, - и суёт мне какую-то круглую штуку.
Я глянула – шарик такой, шершавый, на грецкий орех похожий. Взяла, сжала…
- Ой! – взвизгнула Марьюшка. – Госпожа Женевьев, вы где?