* * *
* * *
- Слышь, кум, что кот-то принёс?
- Да куда ж не слышать. И зачем нам тут… это?
- Нас не спросили, понимаешь. Как всегда.
- Ну, вот. Когда это было, чтоб нас спрашивали?
- Да никогда.
- И что теперь? Приедет, наведёт тут свои порядки. Нам оно надо?
- Не надо, вот-те крест.
- Оно конечно, земля, владения, да кому они были нужны, те владения? Никому и никогда. А это что такое случилось?
- Вот приедет – узнаем, что случилось.
- Живого места от нас не оставит – от короля-то да к нам сюда. Будет драть, как сидоровых коз, и ещё не пойми что хотеть.
- Спросит ведь, как пить дать спросит – почему у дома крыша сгнила, да кто сундуки растащил.
- И кто лестницу в подпол сломал.
- Мыши… сломали.
- Скажет – больно здоровы были те мыши. Не бывает таких.
Вздох.
- То-то и оно, что не бывает. Или бывает. Кто их знает, этих, которые с той стороны, какие там у них мыши. Оттуда пришли и всё сожрали.
- И обратно ушли?
- И обратно ушли.
Помолчали оба.
- И где мы будем добывать харч, к которому та особа привычна? Особа знатна и богата, поди, нашу рыбу и есть не станет. От одного запаха кони двинет! А уморим – скажут, виноваты. Опять солдат пришлют.
- Да чего пришлют, тем, что наверху, приказ отдадут – и всё, плакали мы с тобой. А у меня жена да дети, и у тебя жена да дети. И кто о тех детях потом заботу проявит? К столу позовёт? Одёжку новую справит? Ремеслу обучит? А никто.
- Так я, кум, о том тебе тут и толкую. Беда пришла – отворяй ворота.
- Не хочу.
- И я не хочу. Никто не хочет. Но кто б спрашивал, да?
- Да.
- А что делать-то?
- Не знаю.
- И я не знаю.