– Да знаю я…. Я же генетик! – Но все равно это так сложно принять. В голове не умещается!
Говорят, к пещерному колодцу вела широкая дорога туристов, но нам с Мэфи пришлось продираться через цветущие кустарники. Легенды рассказывают, что эти хрустальные воды подземного озера когда-то принимали в себя не только сокровища для богов, но и юных девственниц. Только мы с Мэфосом этому не поверили. Ну никак не вяжется с теорией энергии крови. Да и зачем было индейцам майя, принимающих омовения дважды в день, осквернять чистейшие воды Священного Сенота гниющими трупами?
На обратном пути ехали молча. Машина сама собой летела по воздуху по заданному маршруту. На дорогу смотреть было не обязательно. Каждый думал о чем-то своем.
Мне было печально. Бесконечно жаль этих мужественных и сильных индейцев майя, одурманенных религиозным мировоззрением. Странно, как будто их печальная участь была заранее предрешена. Как будто они прокляты кармой! Как будто вселенная не простила их за издевательства над собой и бессмысленное кровопролитие…
Время от времени ловила на себе взгляд Мэфоса, то горящий, то печальный. Любовалась на его прекрасное одухотворенное лицо. Как же он мил, добр и светел. Каждый раз замечая какую-то решимость в его глазах, то вспыхивающую, то гаснущую, я тут же взглядом запрещала любую попытку перейти за грань нашей дружбы…
По летоисчислению леаров он так юн и неопытен, и этим трогает меня безмерно… Так хочется погладить его по голове и утешить почти по-матерински. Но ведь нельзя давать ему надежд… А играть с ним ни в какие игры я не хочу. Я дорожу им, как другом, но не больше…
Себя почему-то я всегда считала вечно молодой, застрявшей на период апокалипсиса в рамках студенческого возраста… Но это не так… Хотя сам Мэфи всегда подчеркивает, что по возрасту я его моложе…
Мы вернулись как раз к ужину, и, нагуляв зверский аппетит на свежем воздухе, оживленно плюхнулись за один стол. К нам тут же подсели Келла и Элаин. Мимо нас с холодным лицом прошел Лексо и уселся на соседний столик, сверля меня тяжелым подозрительным взглядом. Странно, а ведь в последнее время он предпочитал трапезничать в обществе каких-то парней, видимо, своих подчиненных.
– Вы где были весь день? Мы вас потеряли! – спросила Келла.
– Катались, – простодушно признался Мэфи. – Давно уже договаривались, что, когда Алекс освободит Нату от ограничителя, будем летать и наслаждаться свободой. По небу до любого места на континенте можно добраться быстрее.
– А меня почему не позвали? – обиженно выпятила губу Элаин. – Я тоже хочу наслаждаться свободой! А то мама только и делает, что заставляет меня потеть на тренировках. Мало ли, вдруг война начнется с теранцами… А ведь жизнь у леаров с русскими корнями тааакаая короткая, да, мама? Не успеешь оглянуться, она уже закончится!
– Прости. Не подумали. В следующий раз без тебя никуда, – пристыжено сказала я. – А насчет короткой жизни у хомо-леаров, не переживай. Я работаю над этим – каждый день.
ГЛАВА 28
Из-за сильной тревоги за Танаара Таша спала урывками. Всю ночь ее мучили кошмары, видения рваных, колотых ран и струящейся крови, заливающей простыни. Утром, разбуженная принцессой и ее служанками, она апатично позволяла им что-то делать с собой, купать, одевать, лишь бы ее снова не заперли… Помня, что вчера его злая, бессердечная сестра приказала конвою запереть ее, Наташа не стала задавать ей никаких вопросов.
Когда неслась в покои Танаара, представляла его в тяжелом состоянии, в бреду и сплошь забинтованным. Надеялась, что здравомыслящая Риннан все же не бросила брата без медицинской помощи, даже если у них так принято – во всем полагаться на волю богов.
Но каково же было ее удивление, когда она обнаружила Луча Ритана, стоящим спиной к двери в своем обычном облачении – набедренной повязке – он что-то листал на тачскрине и отдавал распоряжения одному из подчиненных через ретеллер. На его теле уже не было растеков бурой крови – похоже, успел помыться. К ее величайшему изумлению, рваные края ран от когтей и зубов хищника порозовели и стянулись. Они выглядели так, как будто были, по меньшей мере, двухнедельной давности.
Услышав звук шагов, император повернулся и сделал несколько шагов к пленнице, подойдя почти вплотную.
– Ты уже на ногах? Такая была страшная схватка со зверем… Ты был весь в крови, – пролепетала она срывающимся голосом.
Рогоголовый усмехнулся.
– Да, Риннан рассказала мне, что ты устроила истерику, кричала, что должна промыть и зашить мои раны, боялась, что я не доживу до утра, – нежно пробасил он.
А Таше вдруг показалось, что она целую вечность не слышала его голоса… Поймала себя на мысли, что наслаждается бархатной теплотой его звучания.
– Вероятно, повреждения на теле человека заживают медленней, – заключил он, лучась на нее сверху вниз янтарными глазами.
– Медленней, значительно медленней, – подтвердила она. – Несколько недель нужно человеку, чтобы заживить такие разрывы.
Непрошеные слезы потекли из Наташиных глаз. Ей жутко хотелось броситься к нему с объятиями, но она не могла себе этого позволить. Вместо этого Таша смущенно опустила глаза.
Танаар провел большим пальцем по ее щеке.
– Почему ты плачешь? – спросил он.
– Я не знаю… – беспомощно соврала она.
Ну не могла же она взять и признаться ему, что волновалась за его рогатую шкуру, что больше всего на свете боялась увидеть его растерзанный труп… Мысль о том, что он может погибнуть, спасая ее, приносила невыносимую боль, от которой Наташа впадала в полуобморочное состояние. Но еще в ту бессонную ночь она неожиданно осознала, что случился радикальный переворот в ее чувствах к нему… А хорошо это или плохо, она не знала…
– Если меня не станет, тебя некому будет защитить от цветов Ритана. Ты из-за этого так разволновалась?
Наверно, подобная реакция пленницы на гибель императора было бы естественной и закономерной. Но Наташу сильно обидел его вопрос.