Дальше все приходило как в тумане, брат подхватывает меня на руки, расцепляя наши с Даниелем пальцы.
Половина солдат ударяется в погоню за всадниками. Другая поднимает Даниеля усаживая на коня.
Моя голова покоиться на груди Вильяма, он скачет во весь опор, а после наступает темнота. Я настолько устала, что даже не могу приказать своим глазам открыться.
Из глубокого сна, меня выдергивает чей-то гортанный крик. На улице темно, я вскакиваю с кровати, а полумраке комнаты.
Мои ноги запутываются в воздушном одеяле, я чуть не падаю на пол. Быстро оглядев помещение, сразу понимаю, что нахожусь, а Ланкашире у тетушки.
Ну, конечно, это было самое ближайшие безопасное место, с хорошей охраной.
Присев на пастель, чувствую, как сильно болит рука. На ладони повязка, ткань пропиталась кровью.
«Странно» — думаю я, не помню когда повредила руку.
За дверью послушались тихие шаги, дверь в мою комнату бесшумно открылась. Не большой просвет, от масляной лампы потянулся до самого камина. Все мое тело напряглось, в спальню входит Шарлота. На ней все то же зеленное платье. Увидев меня, девушка вздрогнула от неожиданности.
— Вы уже не спите, вам нужен отдых.
— Где Даниель? — Шарлота бросает на меня странный взгляд, после принимается молча зажигать свечи, — ты не слышала меня? — слегка повышая голос, спрашиваю я.
— Он в западном крыле, с ним сейчас врачи, — «жив», — думаю я, — «Господи, спасибо!» — Ваше платье пришлось выбросить.
— Да плевать мне на платье, спасибо, что привела меня в порядок.
— Это моя работа! Так же рану от револьвера осмотрел врач, не чего серьёзного, заживет быстро. Как и мелкие царапины на лице и ногах.
— Принеси мне, что нибудь одеть, я хочу его видеть, — рука Шарлоты замерла над свечей, она повернулась ко мне, смотря прямо в глаза. Что- то было в ее взгляде такое, что заставило меня, содрогнутся всем телом, — Что не так?
— С чего вы взяли?! — девушка отворачивается, продолжая свое дело. На трясущихся ногах я встаю, и иду к ней.
— Скажи мне…
— Я не в праве, говорить об этом…
— Шарлота! — закричала я, она вздрогнула, — Прости, прости меня. Прошу, скажи мне, что тебе известно? — минуту поколебавшись, Шарлота тяжело вздыхает.
— Даниеля полоснули отравленным клинком, врачи не могут определить яд. Скорее всего, он умрет на рассвете, — я обнимаю себя за плечи, ее словно прозвучали как смертный приговор.
— Нет…
— Амелия… — Шарлота замечает весь ужас, отразившийся на моем лице.
— Нет, нет, нет… — я хватаю себя за волосы, мне нужно, что то придумать. Нужно спасти его.
В одном шёлковом халате я выскакиваю из покоев, Шарлота кричит, что то мне в след. Но я упорно игнорирую ее.
Я точно не знаю, в какой комнате Даниель, остановившись, я, прислушиваюсь к голосам. А затем снова слышу его крик, сорвавшись с места, я бегу по коридору. Возле одной из дверей стоит Архиепископ Этельберт, он говорит, с какой то девушкой. Примерно моего возраста.
Заметив меня, всю растрёпанную и босыми ногами, он подходит ко мне, загораживая собой дверь.
— Тебе нужно вернуться в пастель Амелия! Ты еще не окрепла!
— Нет, позвольте мне его увидеть. Только на минутку… — слезно молю я, — мне не жить, если вы меня не пропустите. — Этельберт оборачивается на девушку, она сдержанно кивает. Архиепископ пропускает меня внутрь.
Проходя мимо нее, я благодарно киваю. Конечно, я не могу не отметить, что она очень хороша собой. Каштановые волосы заплетены в идеальный рыбий хвост. Ее глаза карие, слегка блестят от света ламп и свечей. На ее худых плечах одето бархатное платье, цветом морской волны. Лиф украшен мелкими хрустальными бусинками, декольте настолько глубокое, что трудно не заметить пышную грудь.
Войдя в комнату, мои глаза тут же наливаются слезами, ладонь прижимается ко рту. Я ожидала увидеть что угодно, но не это.