— Что?
— Ты станешь моей женой?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что вместо ответа я только глупо хлопнула ресницами. Женой? Совру, если скажу, что совсем не думала о браке с ним, но после всего пережитого эти слова казались чем-то из другой жизни.
Кристобаль откровенно забавлялся, наблюдая за моей реакцией. Вот ведь! Мог бы хотя бы для приличия немного попереживать.
— Да, — ответила я, наконец. — Хотя вынуждена тебя предупредить, прошлую мою свадьбу сорвал один весьма опасный человек.
— Думаю, я смогу с ним договориться, — усмешка на его губах показалась родной.
Я потянулась за поцелуем, но Кристобаль резко подхватил меня за талию, поднял вверх и закружил. Я засмеялась от неожиданности и вцепилась пальцами в его плечи, чтобы удержать равновесие. Несколько шагов — мы оказались рядом с широким диваном, истрепавшимся за то время, что поместье пустовало. Кристобаль опустил меня туда, а сам навис сверху, упираясь руками в спинку дивана.
Я угадала его намерения по взгляду серых глаз. Поцелуй оказался глубоким и нетерпеливым — без следа той нерешительности, которая владела Кристобалем в нашу последнюю ночь в лагере. Мои руки обвили его за шею.
Разумеется, приличная леди никак не должна была довольствоваться одним обещанием жениться. Но для приличий уже было поздно.
Камзол Кристобаля первым упал на пол, поднимая в воздух облако пыли. За ним последовала рубашка, следом, — после изнурительной борьбы со шнуровкой, — мое платье.
Поддаваясь порыву (за последние месяцы я порядком осмелела), я толкнула Кристобаля ладонями в грудь и села к нему на колени. Он тут же рывком притянул меня за бедра ближе к себе, его пальцы зарылись мне в волосы. Мой стон смешался с поцелуем.
Я скучала по Кристобалю, ужасно скучала все последние недели. По его голосу, по внимательному взгляду, по теплым объятиям и прикосновениям губ. По тому, как он произносил мое имя — мягко и нежно. Я уже не могла представить себе ничего другого. Все, что еще недавно было единственной моей возможностью, — свадьба с человеком, одобренным отцом, роль послушной жены, — теперь казалось чем-то из чужой жизни.
Ночь мы провели в пустующем поместье. В одном из шкафов было найдено одеяло, а кровать в спальне Кристобаля пусть и запылилась, но была вполне сносной. Засыпая у Кристобаля на плече, я представляла, как со временем изменится этот дом, избавившись от пыли, и какое место смогу занять в нем я.
Здесь было спокойно. Никому из нас утром не хотелось возвращаться в столицу. Но Кристобаль со вздохом сообщил, что потратил на Адриана слишком много времени и сил, чтобы после всего этого пропустить его коронацию. Это было справедливо. Я тоже хотела увидеть, как на его светлые кудри ляжет корона — словно начало новой жизни.
— Идем? — улыбнулся Кристобаль, и я вложила ладонь в протянутую руку.
Эпилог
Маленький Селим мирно посапывал в кроватке. Эрмина наклонилась над ним, будто борясь с желанием потискать розовые щёчки.
— До чего очаровательный ребенок, — зашептала она.
— Я думала, вы еще не простили ему ту вазу, — также тихо ответила я, поглаживая мягкие темные волосы сына.
Ему едва исполнилось два года, но магические способности уже давали о себе знать неожиданными вспышками. На прошлой неделе он раскапризничался, и сгусток чистой энергии сшиб со стола старую вазу. Эрмина причитала об этой утрате еще несколько дней.
— С этими юными магами всегда так, — махнула она рукой. — Пока господин Кристобаль был маленьким, я переживала, что от поместья камня на камне не останется. Как-то его заставили доедать вареную морковку, и он от досады случайно спалил любимые занавески его матушки.
Я засмеялась, представляя себе маленького недовольного Кристобаля. Экономка перевела на меня взгляд и спохватилась:
— Вы ведь уже опаздываете!
— Не хочу уходить, — я чуть поморщилась, поправляя на груди вырез нарядного серебряного платья. Маленькие кристаллы, украшающие лиф, делали наряд довольно тяжелым.
— Идите-идите, — ворчливо поторопила меня Эрмина. — Один вечер Селим спокойно проведет без вас.
Дверь в детскую приоткрылась, и Кристобаль подошел ко мне, легко целуя в висок.
— Сегодня он так носился по саду, что проспит до утра, — улыбнулся он, глядя на сопящего сына. — Нам надо идти. Боюсь, Адриан не простит, если мы опоздаем на его свадьбу.
Кристобаль протянул мне руку. На нем был камзол, украшенный серебряной вышивкой в тон моему платью. Прошло уже больше четырех лет с тех пор, как он восстановил свое доброе имя, но в его облике до сих пор сохранялось что-то привычно небрежное. Будто он готов в любой момент сбросить с плеч парадную одежду и углубиться в лес без всяких сожалений. И я бы последовала за ним без единого вопроса. Мой муж.
Мы поженились всего через месяц после предложения Кристобаля. Простая церемония в саду поместья Арденов, на которой присутствовали два десятка близких гостей. После неслучившейся свадьбы с Бредвином Дейном я не хотела ни храма в центре столицы, ни платья с рукавами-фонариками, ни сотен внимательных взглядов. Кристобаль был того же мнения. Эту свадьбу он клятвенно обещал не срывать — и сдержал слово.