– Всем привет! – Наша третья завалилась в машину и удобно устроилась на переднем сидении, расталкивая по карманам и отсекам свою ношу. – Простите, задержалась. Одна клуша опоздала, а потом еще и френч захотела.
– Ерунда, еще успеваем. У меня к вам серьезный разговор, но нам бы лучше сесть в какое-нибудь тихое место…
– Яков. – Ксюша обратилась к своему личному водителю, перекинувшись к передним сидениям. – На Ленина недалеко от места, которое нам нужно, есть французская пекарня. Там еще вывеска такая желтая.
– Понял вас.
– Отлично.
Оставалось только ждать, пока мы доберемся до места и я смогу выложить подругам правду, которую сама узнала вчера.
За чайником зеленого чая и круассаном с соленым лососем на троих я рассказала все подчистую, не утаив ни одной подробности. Конечно, за исключением нашего с Ваней общения…
Мне показалось, что эта информация в данной ситуации не стоит внимания девчонок. Боже, кому я вру!
Я просто не хотела, чтобы они расспрашивали или, чего хуже, строили какие-то надежды и воздушные замки вокруг нас с ним. Мне это не нужно. Я слишком легковнушаемая: не дай бог, сама начну себя накручивать.
– Вот так вот, – подытожила я свой рассказ.
– Козел! – в сердцах выпалила Оля, стирая слезы со щек невесть какой по счету бумажной салфеткой. – Просто урод! Негодяй и засранец!
– Успокойся. – В игру вступила Ксюша, которая все это время молчала, тихо слушала и размышляла. – Мы не можем его осуждать. Мы не знаем всей правды. Мы не общались с Сёмой.
– Предлагаешь спросить у него, точно ли он присунул кому-то, когда уже встречался с нашей подругой? Он же рассказал об этом Ване. Смысл ему врать?
– Чтобы сорвать свадьбу! – выдвинула очередное гениальное предположение Оля. – Он передумал жениться на нашей девочке и теперь ищет повод.
– Так, Лёля, возьми себя в руки, – строго сказала Ксюня и подозвала к нам официанта. – Девушка, будьте добры, два эклера с шоколадом, круассан с вареной сгущенкой и какую-нибудь трубочку с начинкой. Если возможно, побыстрее, пожалуйста.
Услужливая сотрудница заведения согласно кивнула и удалилась от нашего столика.
– Мы должны сказать Маше все, что знаем. Только спокойно. Без истерик, оскорблений и перехода на личности. Она перебесится, попсихует, а потом сама поговорит с Сёмой, и они как взрослые люди решат, что им с этим делать.
– Или же она кастрирует его во сне, – философски добавила я.
Все мы знали Машин характер и понимали, чем может обернуться неправильное преподнесение информации. Однако тянуть было некуда, и говорить нужно было прямо сегодня.
К назначенному времени мы сидели на диванчике в салоне красоты и, едва сдерживая приступы тошноты, смотрели на зеленый чай в кружках. От этого напитка сегодня уже воротило.
Маша задерживалась, и мы томились в ожидании.
– Скажем ей до? – задала логичный вопрос Оля.
– Испортим момент репетиции макияжа.
– А если скажем после, испортим макияж, – резонно заметила я.
На нашем женском совете решено было все-таки дать Маше насладиться состоянием счастливой невесты еще час. В конце концов, кто знает, решит ли она сохранить свой статус невесты после того, как узнает правду?
– Девчонки, а вот и я. Простите, задержалась. Но уже готова начинать!
Мы посмотрели на счастливую и окрыленную подругу, выдавили из себя счастливые улыбки и пошли внутрь салона поближе к рабочему месту мастеров макияжа.
Красили сегодня Машу, как невесту, само собой, и Олю. Ксюша делала макияж сама себе, причем справлялась с этим неплохо, а я не любила тонну штукатурки на своем лице, так что планировала просто нарастить реснички к свадьбе подруги.
Сегодня мы с Ксюней были наблюдателями и критиками. Вот правда девушка решала какие-то свои вопросы, пока я скучала на диванчике, обтянутом искусственной кожей.
«Взял ваши номера у Сёмы на всякий случай».