– Нет, – отказываясь верить в услышанное, сказала я.
– Я говорил с ним, – попытался вразумить меня Ваня, но это было не то, что мне нужно.
Я импульсивно подскочила со своего места вместе со стаканом виски в руках, залпом выпила темную жидкость, даже не поморщившись, и встала у окна лицом к мужчине.
– Этого не может быть! Я помню начало их отношений, он бегал за ней как собачонка. Он не мог ей изменить.
– Ева, я попросил тебя принять информацию адекватно. Сядь, пожалуйста, и выключи эмоции.
В тот момент выключить хотелось только Ваню. Желательно одним ударом. С локтя. Но я понимала, что мужчина был прав, поэтому без сил плюхнулась обратно на стул.
Внутри все опустилось, когда постепенно вместе с алкоголем до меня начало доходить, что моей лучшей подруге, которая вот-вот выйдет замуж, изменил ее жених.
Лучше бы изменили мне, честное слово. Я бы поревела, но восприняла это не так болезненно, как предательство, которое предстоит ощутить моему самому родному на свете человеку.
– Мы встретились сегодня, – продолжил Ваня, когда в моем взгляде не осталось места эмоциям. – Он проговорился. Сказал, что это гложет его.
– Надеюсь, он сам покарает себя за это, – с ненавистью выпалила я.
– Поверь, ему тоже несладко. Я видел его состояние…
– Его состояние?! А какое будет состояние у Маши, когда она узнает, что ее жених, с которым позавчера они выбирали скатерти на банкетные столы, изменил ей? Как она вообще это переживет?
От переизбытка эмоций к глазам подступили слезы. Я не знала, как себя вести и как реагировать. Обида глушила изнутри и больно сжимала горло своими холодными пальцами, вызывая внутри противное липкое чувство.
Ваня смотрел на меня с сочувствием и тревогой, но не знал, что делать и как помочь. Мужчина молча подлил виски в наши стаканы и протянул мне крепкий алкоголь.
– Пожалуйста, возьми себя в руки. Я тоже шокирован и не одобряю поведение брата. Мне очень тревожно за Машу, но сейчас нужно решить, что делать, чтобы последствия были минимальными.
– А что тут можно сделать? Маша должна узнать правду. Я не позволю ей выйти замуж за изменщика и обманщика.
– Ты уверена, что она хочет знать эту правду?
Еще минуту назад не сомневаясь в единственном выходе из этой ситуации, сейчас я задумалась над тем, что у проблемы не одно решение.
Ваня смотрел на меня, как бы прося адекватного и взрослого взгляда на происходящее.
– Измена это плохо, я согласен. Но кому будет лучше, если она вскроется? Да, жить во лжи ужасно и мерзко… Но Сёма раскаивается, искренне раскаивается и делает все возможное, чтобы Маша была самой счастливой на свете.
– И чтобы Маша не узнала об измене, – хмыкнула я.
– При чем тут это? Тебе ли не знать, как они любят друг друга, как Сёма беспокоится о ней и сдувает пылинки. Он оступился, сделал ошибку тогда, давно, и ему с ней жить всю жизнь.
– Разве Маша не имеет права знать правду? Почему она должна любить человека, который не достоин ее любви?
Ваня замолчал на несколько минут. Клянусь, в какой-то момент я услышала, как в его голове крутятся сотни мыслей, цепляясь одна за другую.
Он переживал, переживал всем сердцем и за Машу, и за Сёму, и за справедливый исход из всей этой ситуации.
Наверное, каждому хотелось бы выйти сухим из воды или хотя бы с минимальными последствиями для себя и своих близких, но, увы, не всегда это было возможно. И иногда единственным правильным исходом был не самый приятный вариант.
– Ты права, – наконец сказал Ваня. – Маша должна узнать, чтобы на основе всей правды делать выводы и принимать решения. Не нам за нее решать.
– Я переживаю как она воспримет, – честно сказала я. – Маша эмоциональная до невозможности. Если Сёма ей скажет… В лучшем случае она пошлет его ко всем чертям в ту же секунду.
– Поэтому я и пришел к тебе. Ты должна знать, как лучше преподнести ей эту информацию.
Я тяжело вздохнула и глотнула виски прямо из горла. Да, я знала Машу лучше, чем кто-либо другой. Но как хорошо ты бы ни знал человека, у тебя в голове нет плана, как сообщить ему об измене второй половинки.