Мы сидели на скамейке рядом с детской площадкой, держа в руках два огромных розовых облака сладкой ваты.
Девочки бегали с другими детьми между качелями, горками и песочницами, бесконечно часто падая на покрытие площадки, отряхиваясь и падая снова.
Вата им быстро надоела, так что нам со Стёпой пришлось давиться этим безумно сладким лакомством.
– Вы часто так выбираетесь куда-нибудь?
– Не так часто, как хотелось бы, – с сожалением ответил мужчина. В его голосе слышались нотки грусти, которые он очень старался маскировать за непоколебимым выражением лица. – Оксана помешана на образовании детей. В понедельник у них уроки английского, во вторник занятия в академии искусств, в среду тренировка в конном клубе и театральный кружок… Я едва раз в неделю добиваюсь увидеть дочерей.
– Странно это все. Детство должно быть детством. К чему столько нагрузки? Они совсем маленькие, и им удовольствие доставляет бегать с ребятней по площадке и зарываться по пояс в песке.
– Оксане не объяснишь. Раньше она была самой обычной матерью, которая ограничивалась чтением детских книжек и какими-то развивашками. А сейчас начиталась книжек по психологии, нацепила на себя длинную юбку и записала детей в пятнадцать секций.
– Видимо, растит из них будущих наследников английского престола.
Стёпа усмехнулся и согласно кивнул.
Наверное, я была не в праве осуждать действия Оксаны. Все-таки она мать, она хочет только лучшего для своих детей и, конечно, знает, как ее детям будет лучше.
Мои познания в этом вопросе ограничивались только теорией. Я знала, какая нагрузка в каком возрасте нужна детям. Знала определенные нормативы умелок до школьного возраста.
Да и по опыту работы с детьми мне легко удавалось распознать, как и сколько родители занимаются с ребенком.
Но все это были какие-то современные веяния, продиктованные тенденциями детского образования, родительской психологии.
В моем детстве ничего этого не было. Я росла в самой обычной семье, гуляла во дворе в компаниях от мала до велика, сшибала колени и локти в попытках научиться кататься на велосипеде и в лучшем случае к школе умела только считать и читать по слогам.
Может быть, нынешним детям и повезло, что у них есть возможность получать образование и навыки еще до поступления в школу. Но кому нужно это искусство икебаны, если в памяти не будет воспоминаний о настоящем детстве?
– Ты классный папа. Они тебя очень любят.
– Спасибо, – благодарно ответил Стёпа, не сводя глаз с дочек.
Мы провели вечер в парке действительно как семья. Девчонки катались на детских аттракционах, выпрашивали все сладости, которые только видели на витринах киосков, бегали за собаками, которых выпускали на прогулку, и просто радовались моменту.
Все вместе мы прокатились на колесе обозрения и посмотрели на город с высоты птичьего полета, а потом пошли к небольшому прудику кормить уток купленной в магазине булкой белого хлеба.
И все это было так правильно и естественно, что я не заметила, как пролетело время.
– Так, девчонки, начало десятого. Нужно выдвигаться домой, иначе мама будет ругаться.
– Папочка, ну еще чуть-чуть, – законючила Надя.
– Уже поздно, да и стемнело давно. Аттракционы закрыты. Что мы будем тут делать?
– Девочки, правда пора, – поддержала я Стёпу. – Нам все равно еще полчаса ехать. В машине будем с вами петь песни. Какую музыку слушаете?
Мужчина сказал, что от нашего пения могут завять даже уже высохшие цветы, но нам с девочками было все равно. От всей души с открытыми настежь окнами мы на все лады горланили хиты российской поп-музыки.
Когда синий субарик припарковался около дома Оксаны, расставаться с Надей и Катей мне совсем не хотелось.
С ними было весело. Они были живые, искренние, заряжали меня энергией и заставляли улыбаться. Я бы многое отдала, чтобы продлить это ощущение.
– Поднимешься с нами? – спросил Стёпа, забирая девочек из машины.
– Да, если нужно, могу подняться.
Не то чтобы мне хотелось позлить Оксану… Впрочем, возможно, и хотелось. Не могла отказать себе в удовольствии увидеть ее лицо, когда вместе с детьми и бывшим мужем в квартиру зайду я.