Потому что так оно и есть, ты грёбаный идиот.
Я начинаю разворачивать снегоход, но уже слишком поздно. Мужчина рядом с Сашей открывает огонь.
Боль взрывается в моей груди, и я теряю хватку на руле. Я и снегоход катимся вниз по склону, дважды перевернувшись.
Ублюдок мать его...
Я пытаюсь контролировать падение, но на таком крутом холме это невозможно. Боль пронзает мою рану, но я не думаю, что она затронула какие-либо жизненно важные органы.
— Нет! — крик Саши эхом разносится в воздухе, когда ещё одна пуля попадает мне в грудь. Ещё раз.
На этот раз я не могу ничего контролировать.
Я падаю и перекатываюсь, моё зрение затуманивается красным. Не из-за раны или того факта, что я, вероятно, умираю.
А из-за реальности осознания того, что Саша привела меня сюда, чтобы эти люди меня убили.
Она предала меня.
Черт.
Саша предала меня.
Вся борьба покидает мои конечности, когда мой мир погружается в темноту.
Сцена начинается словно в замедленной съёмке, но затем она ускорятся и все происходит слишком быстро. Слишком резко.
Слишком... сюрреалистичной.
Странно, что некоторые события накладываются друг на друга в совершенно другом ритме, нежели в реальном времени.
На мгновение мне кажется, что я сплю. Может быть, это ещё один из моих страшных кошмаров, где я постоянно теряю людей, которые мне дороги больше всего.
Это правдоподобное объяснение... верно?
Человек, который скатывается по снегу с холма, после того, как в него стреляли два раза, не может быть Кириллом.
Он просто не может.
Когда его огромное тело останавливается у подножия холма, моё сердце делает почти то же самое. Затем, в течение доли секунды, оно с грохотом возвращается к жизни и почти вырывается из тисков моей грудной клетки.
Это не кошмарный сон и не жестокая игра моего воображения. Это реально происходит.
Прямо сейчас.
Прямо у меня на глазах.
Дядя Альберт поднимает винтовку, но прежде чем он успевает сделать смертельный выстрел, я прыгаю перед ним.
Мои конечности дрожат, и единственное, что крутится у меня в голове, это: что заставляет тебя думать, что первый или второй выстрел не были смертельными?
Кирилл, вероятно, мёртв…
Нет. Я выбрасываю эту мысль из головы, снимаю маску, бросаю её и неосознанно издаю рычание.