Я, наверное, люблю этого мудака.
Кирилл ошеломлён всего на мгновение, прежде чем он вплетает пальцы и сжимает в кулаке всю длину моих волос, за которую может ухватиться, пожирая меня. Мой поцелуй неуверенный, эмоциональный и ранимый. Его воплощение разрушения.
И знаете, что? В конце концов, меня это устраивает.
Его звериная сторона – это часть того, кто он есть, и я бы не хотела, чтобы он был другим.
Машина останавливается, и мы отрываемся друг от друга, по крайней мере я так делаю.
Кирилл все ещё держит руку в моих волосах, и он использует это, чтобы вернуть моё внимание к нему.
— Потрудись объяснить, для чего это было нужно?
— Мы у дома, — шепчу я.
— Это не ответ на мой вопрос.
Его лицо совсем близко. Он так близко, что я могу сосчитать крошечные черные искорки в его светлых глазах сквозь очки. Так близко, что я чувствую запах виски в его дыхании, который он выпил ранее.
Я также чувствую его вкус на своём языке. Такой сильный и такой чертовски возбуждающий.
Я прочищаю горло.
— Ты все время целуешь меня. Я не спрашиваю почему.
— Это другое, когда я это делаю. Моя цель – заявить на тебя права. А у тебя какая?
Я вздёргиваю подбородок.
— Может быть, это для того, чтобы заявить права и на тебя тоже.
Улыбка приподнимает его губы – она постепенная, широкая и такая великолепная, что я жалею, что не могу сфотографировать её, чтобы смотреть на неё, когда захочу.
Виктор стучит в окно, и Кирилл, наконец, отпускает меня и выходит из машины, но не раньше, чем бросает на меня странный взгляд.
Моей ноге стало лучше, хотя хромота никуда не делась. В тот момент, когда мы входим в дом, взрывается огромная бомба из конфетти, и Карина кричит:
— С днём рождения, Киря!
Виктор, Юрий, Максим и Кирилл все останавливаются. Хотя Юрий и Максим участвовали в этом и помогали Карине и мне с подготовкой, они все ещё охранники Кирилла и покинут корабль, если он хотя бы намекнёт на какую-либо форму пренебрежения.
Хозяин дома смотрит на празднично накрытый стол и украшения на стенах, потолке и даже на полу. Анна старалась изо всех сил и готовила блюда, которыми можно было кормить весь дом в течение нескольких дней. В стороне от застолья на тележке с колёсиками величественно возвышается огромный праздничный торт с именем Кирилла.
— Я специально его приготовила, — продолжает болтать Карина, когда он не проявляет никаких признаков одобрения или неодобрения ситуации. — Они чуть не испортили его по дороге сюда, но спасли в последнюю минуту! Анна приготовила много еды, и мы можем пригласить всех, если ты хочешь, кроме Юлии, потому что, ты знаешь...
Она замолкает, когда я, прихрамывая, подхожу к ней и обнимаю за плечо. На ней милое розовое платье из тюлевой ткани, маникюр в тон и туфли-лодочки. Она даже причесалась так, как будто это была её собственная вечеринка по случаю дня рождения.
— Карине пришлось немало потрудиться ради этого, — осторожно говорю я. Потому что он выглядит немного недовольным, и я не могу позволить ему разбить сердце своей сестре.
— Саше тоже, — говорит Карина. — И Анне. Мы хотели сделать тебе сюрприз.
На мгновение в зале воцаряется тишина, прежде чем он шагает к своей сестре. На мгновение она застывает, но затем он целует её в макушку.
— Спасибо тебе, Кара.
Она улыбается, как идиотка.
— Всегда пожалуйста!