Уж не знаю, насколько бы хватило Джера, но тварь с той стороны, тоже видно потеряла терпение, и более догонять край растущего вала не пожелала, а просто начала долбиться в стену, как и предсказывал эльф.
Мы все, как завороженные, наблюдали сначала мелкую осыпь, потом проседание грунта, а следом показавшуюся в дыре голову плакальщицы.
Джер что-то там пытался восстановить, но у него явно не выходило.
— Дженка, быстрей! Я не держу уже больше! — заорал он, так и не поднявшись с земли.
А на нас снова полились звуки отупляющего плача.
— Все, готова! — воскликнула девушка.
Она вышла из-за наших спин, одетая почему-то не в свою обычную походную одежду, а... в ночнушку, как понял я. Волосы ее были распущены, ноги босы, а все видимые части тела расписаны красно-коричневыми узорами.
Княжна встала впереди нас, перед ней подсунулись бледные Жок с Даком, и раскрыли книгу, едва удерживая трясущимися руками тяжеленный фолиант.
Тварь к этому моменту обрушила стену перед собой почти полностью и уже протискивалась в дыру по оставшимся комьям.
Джена воздела руки в направлении нее и заговорила. Тут же сорвался откуда-то порыв ветра и в вихре волосы девушки закружил. Его шелест и свист приглушили вытье плакальщицы и мозги несколько посвежели, позволяя хотя бы отчасти понимать, что наша ведьма там говорила.
Что-то про власть, данную ей свыше, про погубленные души, про покой за гранью...
Меж тем перед выставленными ладонями девушки в воздухе нарисовалась очередная пентаграмма в двойном круге рун. Одни символы постепенно напитывались огнем, вторые, наоборот, побледнели и лишь мерцали перекатывающимся воздухом, по третьим, словно вода побежала, а четвертые, уже ожидаемо, потемнели и «закаменели». Звезда же внутри налилась, будто солнечным светом, радостным и теплым, и тварь, начав сбиваться с пения, потянулась к ней.
Хныки, что порадовало, поддались тоже и заворожено, забыв о нас, потопали сомнамбулами к своей «мамочке».
Пентаграмма пульсировала кружившимися символами, притягивая нежить, и свет в центре постепенно преображался во тьму. Глухую до провала, при взгляде на которую в душе разливались такие тоска и обреченность, что песням плакальщицы до них было далеко.
Вдруг Джен всхлипнула, а символы на пентаграмме начали бледнеть, тьма, как и свет, из центра принялись рассеиваться. Тварь, зачарованная было ими, тоже встряхнулась и попыталась свой взгляд от звезды оторвать.
«Детишки» тоже как спросонья заозирались...
— Ей сил не хватает! — закричал Джер. — Женя, ты самый сильный, руки Дженке на плечи, быстро! И качай в нее свою!
Я выполнил, что велели — ладони положил, но что дальше делать, не имел понятия!
— Как с архиватором, просто силу без преобразования, только не в голову, а в руки гони! — подсказал Крис.
Погнал.
Девушка под моими ладонями воспряла, схема в воздухе засветилась с прежней силой, попятившиеся, было, твари остановились и опять уставились на нее. Большего я рассмотреть не смог — женские волосы по-прежнему трепал ветер и в такой близи от их обладательницы мне пришлось зажмуриться.
Схема, напитанная силой, жужжала, нечисть заткнулась совсем и теперь как-то странно кряхтела, ветер по-прежнему шуршал и подвывал. У меня страшно чесался нос, а при таком расположении рук достать его и почесать плечом не удавалось и, пытаясь отвлечься, решил все ж хоть как-то поглядеть, что вокруг происходит.
Сквозь мельтешащие пряди увидел, что звезда теперь сияла лишь чернотой и пульсировала четко. Плакальщица выставила руки и старалась ей противостоять, хныки же и вовсе стояли на корячках и цеплялись за пожженную траву. Но, несмотря на все усилия и протестующее пыхтение их все больше подтаскивало к схеме и сейчас они были, считай, почти вплотную к ней.
Народ, что попал в мое ограниченное поле зрения, замер и неотрывно следил за происходящим.
Но плечи княжны под моими руками дрожали все ощутимее, и никто, почему-то, не замечал, что долго такого напряжения девушка не выдержит. И, раз кроме меня догадаться было некому, на них прикрикнул я:
— Все, у кого, что осталось по силе, быстро помогли!
Первым подскочил Крис. Джер, не вставая с земли, просто хапнул сестру за ногу. Последним подсунулся Шишк, он, как я слышал, какой-то родич Мару, а значит тоже, похоже, не самым маленьким резервом обладал.
Девушка судорожно вздохнула... силу из меня как пылесосом потянуло... расправила плечи и развела напряженно дрожащие руки. А потом резко соединила их, схлопнув ладони в единый кулак!
Схема вспыхнула чернотой звезды, тварей в нее всосало мгновенно и... все потухло в один момент, а княжна принялась валиться, выскальзывая из-под моих рук.
Когда я ее подхватил, стало видно, что она была уже на грани! И какого хрена все остальные, кому не мешали ее волосы увидеть это, ждали?! Я не понял. По бледности личико Джены теперь соперничало с мордами тварей, уничтоженных ею минуту назад, и коричневатые разводы рунного рисунка только усугубляли впечатление. А из носа и вовсе лилась кровь, в окружающих нас сумерках привлекая взгляд к посиневшим губам своей нестерпимой яркостью.