Никита
Пока оперировали Шурика, я мысленно благодарил небеса, что в этот момент рядом была Птичка. Что она сообразила, где искать моего сына, и нашла его, помогала с переводом и возилась с невменяемой Юлей. В этой трагедии она стала для меня опорой.
Я пребывал в состоянии полнейшего внутреннего хаоса. Не имея возможности как-то помочь своему ребёнку, чувствовал себя загнанным. Метался и нападал на жену, совершенно не осознавая бессмысленность этих действий.
Соня поставила меня на место буквально несколькими фразами. Она где-то раздобыла секретный код к моему восприятию. Я вдруг начал слышать и понимать её.
С той ночи после вечеринки у нас всё иначе. По факту, мы только поговорили как нормальные люди, но изменилось многое. Она больше не бежит от меня и не гонит. Вижу, что готова рассмотреть вероятность быть вместе. Теперь важно не облажаться и не упустить эту возможность.
Выхожу из госпиталя и чувствую болезненную необходимостью её обнять. Мы не виделись всего два дня, а меня ломает. Собираюсь позвонить, но она успевает сделать это первая.
Заранее назначенные серьёзные разговоры не сулят ничего хорошего, но я готов к диалогу.
Птичка удивляет, соглашаясь приехать на мою территорию после всего, что там уже произошло.
По пути домой заворачиваю на заправку. Хочется купить шампанского, но она просить не пить алкоголь. Я выполняю ее просьбу. Иногда у нас получается находить компромиссы. Беру апельсиновый сок, пару коробок конфет, каких-то орешков и два жиденьких букета неизвестных цветов, похожих на колокольчики. Немолодая кассирша любезно соглашается объединить их в один, чтобы букет смотрелся солидней, но всё равно получается ерунда. Особенно как для первых цветов для единственной в жизни любимой девушки. Но других на заправке нет, а ездить искать не остаётся времени: Соня уже едет ко мне.
Въезд во двор намеренно оставляю открытым, хотя уверен, что она припаркуется на улице. Та ещё коза упёртая. Но, к моему удивлению, она заезжает. Выхожу навстречу, ощущая необычное волнение.
— Ты встречаешь меня с цветами? — изумленно улыбается Птичка.
Её глаза счастливо блестят. Стою на пороге с этим скромным веником и, должно быть, выгляжу как полный кретин.
— Наверняка это худший букет из когда-либо подаренных тебе, но других цветов не было, а мне очень хотелось сделать тебе приятное.
— Я не особо избалована букетами, Никита. Делаю их часто, а вот мне цветы почти не дарят. И не говори глупостей: они прекрасны!
Она протягивает руку и берёт цветы, передавая мне бумажные пакеты с готовой едой.
— Даже не знаю, как они называются, — признаюсь, удерживая букет.
— Эустома. Люблю этот цветок. Теперь ещё больше, — она смотрит в глаза и тянется губами к моей щеке.
Время вдруг замедляется, а мой загрудинный мотор, напротив, срывается на бешеные обороты и колошматит так, что в черепной коробке отчетливо слышен его стук.
Заграбастываю Соню вместе с цветами и пакетами и довольно сильно сжимаю.
— Спасибо за цветы, — шепчет в шею, легонько касаясь губами.
— Тебе спасибо, — благодарю в ответ, утыкаясь носом в волосы на макушке, — за помощь и за то, что ты со мной.
Глажу руками хрупкую спину сквозь тонкую ткань рубашки, вдыхаю знакомый аромат её волос и содрогаюсь внутри. Пробирает от её близости.
— Пойдём, накормлю тебя вкусными бургерами, — слегка отстраняется, давая понять, что я увлекся.
Бургеры оказываются божественными. Я съедаю сразу два. Соня предусмотрительно привозит несколько разных для меня и один небольшой себе.
— У тебя с курицей, что ли? — спрашиваю, заметив котлету странного цвета.
— Веганский, — отвечает, доедая.
— Ты вроде не была вегетарианкой?
— И не стала. Просто стараюсь не есть тяжелую пищу вечером, чтобы не страдать бессонницей. Правда, последнее время плохо сплю не из-за еды.
— Из-за меня? — догадываюсь.
— В той или иной степени, — уклончиво отвечает и закусывает губу.