— Я не знаю, — всхлипывает Юля. — Я устала, не выспалась.
— Ты постоянно тыкаешь меня носом в то, что я безучастный, равнодушный… А самой насрать на своего сына. Поспать после пьянки важней!
— Но я же не знала, что он сможет выйти! Он совсем маленький! — она срывается на истерический плач. — Он теперь не сможет ходить? Одноногим останется? Инвалидом?
— Ты вообще нормальная? О чём думаешь, а? Он столько крови потерял! Лишь бы выжил! — выкрикивает Никита ей в лицо.
Я не выдерживаю. Вскакиваю, хватаю его за локоть и оттаскиваю в сторону.
— Какого чёрта ты на неё орёшь? Она с ума сходит от страха и чувства вины, а ты добиваешь! Бессовестный! Тебя вообще не было там. Где ты был, когда твой сын отправился в своё опасное путешествие? А, Никита? Где? Что было важней для тебя?..
Он смотрит ошеломлённо, но меня не остановить.
— …Если ты мужик, Гордиевский, то возьми на себя часть ответственности за случившуюся беду. Поддержи жену, пройди вместе с ней через этот кошмар. А не веди себя как говнюк, умеющий только других обвинять во всех своих бедах!
Вижу, что он собирается с мыслями и хочет что-то ответить, но нас перебивают — медсестра просит заполнить бланки, написанные на испанском языке, так что без моей помощи им не обойтись.
Документы никто не взял, конечно же, но Никита находит сканы паспортов в телефоне. Отдаёт его мне и уходит в сторону. Не может усидеть на месте, ходит взад-вперед.
Дрожащими руками я пишу латиницей имя ребёнка, ниже имена родителей.
Дата рождения Шурика — 15 апреля. Он почти на три месяца старше Николь. То есть Юля точно забеременела до конкурса красоты, на котором мы с Никитой познакомились. У них было всё серьёзно. Я просто влезла в чужую историю тогда и снова мешаюсь теперь.
Если бы Никита не остался у меня, а поехал к своей семье, трагедии можно было избежать. Я чувствую себя виноватой. Сейчас заполню анкеты и незаметно уйду.
Со слов Юли заполняю данные о прививках и группе крови. У Шурика вторая положительная. Дальше идут вопросы о генетических и других серьезных заболеваниях родителей и две графы, в которых нужно указать их группы крови.
— У меня первая положительная, — всхлипывает Юля.
Я записываю: «0 (I)».
— А у Никиты?
Она пожимает плечами и громко спрашивает:
— Какая у тебя группа крови?
— Первая вроде, — бросает он через спину, продолжая вышагивать по коридору.
И во второй графе пишу: «0 (I)».
Дописываю и подвисаю. Если у обоих родителей первая группа крови, у ребёнка не может быть второй. Так не бывает!
— Ты уверена, что у Шурика вторая? — уточняю у Юли.
— Да, а что? — она заметно напрягается.
— Ничего, просто это важно. Но в любом случае ему уже сделали анализ, — стараюсь говорить спокойно.
Заполнив все графы, отношу бумаги на ресепшен. Медсестра просматривает их мельком и кивает, собираясь сложить в папку. Останавливаю ее рукой и указываю на графы с группами крови.
— Это ведь невозможно? — спрашиваю шепотом.
Особенности групп крови человека я отлично помню ещё со школьной программы. С биологией у меня было более чем хорошо, я все городские олимпиады выигрывала. Согласно законам Менделя, ребёнок родителей с первой группой наследует первую. Антигену в крови ребёнка взяться неоткуда. Но лишний раз убедиться в своих подозрениях не помешает.
— Один из родителей не биологический? — аккуратно интересуется понятливая медсестра, подтверждая мою догадку.
Я пожимаю плечами.