— Ты изменился за эти три года!
— Я не вру.
— Объясни тогда, почему ты там молчал? Видел, что я в шоке, и ничего не делал!
— Не видел, а слышал. Ты сама с собой разговаривала. Кстати, кто и что никогда не узнает? Речь обо мне?
— Не о тебе! Ты вообще ни при чем! — отвечаю излишне эмоционально.
Никита считывает, что задергалась.
— Обо мне, значит. Всегда вижу, когда ты пытаешься отбрехаться, врушка, — улыбается. — Предлагаю мир! Больше не спорим и ничего не выясняем, не обзываемся и не дерёмся.
— Что же тогда делаем? — спрашиваю с издевкой.
Сложно даже представить, что когда-нибудь мы сможем нормально общаться.
Гордиевский меняет тактику и открыто предлагает мир. Звучит обнадеживающе, но я не верю в его бескорыстность.
— Ты предлагаешь мир в обмен на что?
— А разве непонятно?
Он выжидающе смотрит на меня. Я стойко держу этот пронизывающий взгляд. Ещё как понятно.
— Повторюсь: мне неинтересно быть твоей любовницей, — чеканю каждое слово.
— Скоро твоё мнение изменится. Есть один способ…
— О боги! — я не выдерживаю и вскидываю руки к небесам. — Что же это? Шантаж? Угрозы? Или ты решил, что меня можно купить?
— Влюбить, — исправляет. — Я решил, что тебя нужно влюбить.
Дыхание перехватывает от такого заявления. Ну и наглец! Прямой как палка.
— Боюсь, что это невозможно.
— А ты не бойся. Ты доверься и перестань от меня бегать.
— Ты берёшь меня в плен, закрываешь в своём доме и предлагаешь доверять? — на всякий случай переспрашиваю. Кивает. — Может, тогда хотя бы телефон вернешь? Возможно, с ним мне станет легче доверять. Если ты помнишь, у меня маленькая дочь. Я волнуюсь и хочу быть на связи. Мало ли что…
— Эту проблему я решу, — говорит и что-то быстро печатает в своем телефоне. — Сделано! Можешь спать спокойно. Ну или не спать, — улыбается и показывает экран.
Я неспешно подхожу и присаживаюсь рядом. Смотрю, что там написано, и ладонью закрываю рот, подавляя возглас.
«Мария, доброй ночи. Прошу прощения, что поздно. Вынужденно. София потеряла свой телефон и беспокоится, что вы не сможете с ней связаться. Мы вместе, в случае чего можно звонить мне. Гордиевский Н.»
Читаю и глазам своим не верю. Он написал это Маше? В час ночи?!
Выхватываю из его рук телефон и собираюсь удалить сообщение, но вижу, что она уже прочла и печатает ответ.
«Все поняла, Никита. Пожалуйста, передайте Софии, что у нас все хорошо».
В конце два улыбающихся смайлика.
У меня глаза на лоб лезут. Почему она так спокойно отреагировала и обратилась к нему по имени?
— А скажи мне, Гордиевский Н, давно ли ты общаешься с моей начальницей? — спрашиваю и в глаза ему смотрю.