Мы с Птичкой одновременно поворачиваемся и синхронно вскакиваем. К её «Фиату» приближается эвакуатор. Быстро они здесь работают.
— Как ты мог бросить машину на дороге? — шипит на меня Птичка. — Правил парковки не знаешь? Линия желтая — стоянка запрещена! — обреченно взмахивает руками.
Она расстроена, глаза на мокром месте.
…Минут десять уламывала полицейского не выписывать штраф, но тот остался непреклонен.
— Да ладно, Сонь, я оплачу. Там копейки, — легонько дотрагиваюсь до её плеча, но она резко его одергивает.
— Причем здесь это? У меня ни одного нарушения не было! Это первое, и оно из-за тебя! — тычет пальцем мне в грудь.
— Я предлагал, чтобы штраф выписывали на моё имя, но ты ж уперлась!
— Потому что ты иностранец! Штраф будет в два раза выше! — почти кричит.
— Да какая разница?! Копейки! — тоже перехожу на крик.
Птичка обнимает себя за плечи и отворачивается. Не хочет разговаривать.
— Давно женаты? — на инглише спрашивает меня полицейский, протягивая квитанцию на оплату.
— Не женаты мы, — отвечаю и добавляю, — пока ещё.
— Ссоритесь уже по-семейному, — смеётся и уезжает.
Я открываю пассажирскую дверь и кивком показываю Соне сесть. На удивление, она не спорит. Запрыгивает и демонстративно отворачивается.
Глава 12
Моя птичка всегда со мной
Никита
Мы медленно едем вдоль моря по нескончаемой набережной и молчим. Тишина неприятная. Вечерок не задался. Впрочем, как и вчерашний. Но исправить ситуацию еще не поздно.
— Ладно, Сонь. Мой косяк, признаю, — приглушено выдыхаю. — Только понять не могу, из-за чего ты так расстроилась? Ну штраф и штраф. Ерунда ведь! Все живы-здоровы, машина целая…
Ноль реакции. Уткнулась в боковое окно, руки сцеплены в замке, колени сжаты и напряжены.
Сворачиваю в ближайший карман и торможу. Поворачиваюсь, кладу ладонь поверх ее, слегка поглаживаю. Кожа тонкая, прохладная и такая нежная. Только насладиться её не успеваю — София выдергивает руку и прижимает к обе груди. Пытаюсь заглянуть в глаза — отворачивается.
— Хватит уже дуться. Сказал же — оплачу! И моральный ущерб тебе возмещу. Что хочешь? Любой каприз! — заигрываю — надо же как-то топить этот лёд между нами.
Сопит и не отвечает.
В этом ее как бы автомобиле размером со стиральную машину катастрофически мало места. Мне, конечно, в кайф быть к ней поближе, но долго я так не выдержу. Все, что ниже пояса, замлело и скоро, кажется, начнет отмирать. Ноги под рулем как в капкане, а восставшему между ног не хватает места в джинсах. Одно невинное прикосновение — и у меня встает. Хочу ее как одержимый, а она даже разговаривать со мной не желает.
— Со-о-онь, — мягко растягиваю ее имя и руку на колено кладу. — Хватит хохлиться, Птенчик! Ты ещё заплачь из-за этой фигни.
— Зачем? — поворачивает голову, смотрит с укором и руку мою пытается сбросить. Вопросительно вскидываю брови. — В который раз спрашиваю тебя: зачем ты это делаешь? Что это там было, в ресторане? Тебе скучно? Решил позабавиться и разрушить мою жизнь? Или мстишь за что-то? Ведешь себя так, словно я тебе что-то должна! Чего добиваешься?
Сыплет вопросами, и в голосе ярость. Но что хуже — в глазах презрение.
Убираю руку, выкручиваю руль и жму на педаль газа.
— Поехали! Расскажу, чего добиваюсь. Если так интересно.
— С интересом послушаю! — звучит как вызов.