— Будешь сверху? — спрашивает Ник, оторвавшись, — Хочу тебя трогать. Везде.
Я подвисаю. Это что-то новое в наших отношениях. Он всегда решает сам, а тут вдруг предложение. Пока я удивляюсь, он устраивается между подушек и тянет меня на себя. Ничего не поменялось, я не так уловила интонацию, он утверждал, а не спрашивал. Мой постельный диктатор неисправим.
Я перекидываю ногу и опускаюсь. Просто сажусь, соприкасаясь с твердой плотью ровно как надо. Цепляюсь пальцами за его плечи и немного ерзаю. Пожалуй, тантру мы оставим на потом, этот горячий член остро нужен мне внутри.
— Поцелуй меня еще, — прошу и тянусь к губам.
Это поцелуй не такой нежный, как прошлый. Мы завелись и на трепетные ласки больше не способны. Бешено сцепляемся и сосемся, как малолетки. Во рту и между ног одинаково влажно и горячо.
Возбуждение стремительно нарастает. Дышим, как два спринтера. Кислород в легких вмиг сгорает, пульс срывается и несется на максималках.
Я трусь и вжимаюсь, Ник толкается навстречу и трогает, как обещал, везде. Гладит плечи, спину, бедра… Настойчиво сжимает грудь, потом прихватывает за попу, пытаясь насадить меня на себя. И тут я вспоминаю:
— Защита.
— Что? — он не понимает.
Обхватывает за талию и приподнимает. Помогая себе рукой, направляет член в меня. Влажная головка упирается в пульсирующий клитор и скользит ниже…
У меня в глазах темнеет. Забываю сделать вдох. Замираю и концентрируюсь на ощущениях. Уже начинаю опускаться и словно выныриваю:
— Презерватив, Ники!
— Тсс, не порть момент. Доверяй мне, доверяй…
Он придавливает, и я послушно опускаюсь, принимая его в себя. Ловлю долгожданное чувство заполненности, но тут же подскакиваю:
— Опасно без защиты. У меня овуляция. И вообще… Нам так нельзя.
Вид у него жутко недовольный.
— Все нам можно. Ты у меня одна, я у тебя, надеюсь, тоже. Не переживай, прервусь. До-ве-ряй, — не то просит, не то требует.
— Однажды додоверялась, — бубню и слезаю с него.
— Ты забеременела с презервативом и все равно резинке доверяешь больше, — в голосе слышится обида.
— Я секса хочу не меньше твоего, но рисковать не буду.
Начинаю отползать, собираясь встать и уйти.
— Стой, Соня, — звучит в спину, — Обсудим варианты?
Я поворачиваюсь и смотрю с недоумением. Ник прищуривается.
— Орального секса у нас не было тридцать шесть месяцев.
— Дни посчитать не успел? — прыскаю.
— Дохера дней, Птичка. Наверстывать и наверстывать, — вздыхает и руку на плечо кладет, — Анального не было вообще.
— Даже не мечтай! — выпаливаю и отворачиваюсь, чувствуя, как щеки заливает краска.
— Ты запрещаешь?
Рука властно ложится поперек живота. Он притягивает меня, утыкается носом в шею. Шумно тянет в себя мой запах. Только этого мне хватает, чтобы завестись по новой. Под его рукой в животе горячо, но пугающе пусто и я хочу вновь почувствовать недавнюю заполненность.
Глажу его руки, извиваюсь и постанываю. Он зацеловывает спину, плечи, шею. Гладит живот и притирается сзади.