Значит, просто настроение у Тохи совсем невесёлое… Спросить прямо?! Чёрт, нет уж. Может, потом, когда отвезём сына и останемся вдвоём в машине…
…Но даже после того, как я, помахав Славке в окно группы на втором этаже, плюхнулась на переднее сиденье, задать буравящие мозг вопросы и поговорить мне не предоставилось никакой возможности — Антон включил канал новостей. Причём так громко, что мне даже было немного неловко перед водителями соседних автомобилей, которые с удивлением бросали взгляды на нашу Приору, когда мы останавливались на светофорах… Ну да, кому-то музыка в дороге, а кому-то — вот, курсы валют, рынок нефти и какие-то там перспективы акций…
Всё-таки Тоха сволочь.
По-ссвоему оказалось приятно подъехать к проходной за десять минут до автобуса. Да ещё и с умным видом вылезти из машины на парковке, предназначенной для работников офиса, а не для простых смертных… Даже настроение поднялось.
Дениса, похоже, ещё нет…
Позволила Антону распахнуть передо мной входную дверь, с важным видом кивнула охране… Жаль, что кроме них никто моего появления в обществе замначальника менеджерского отдела не видит. Впрочем, надеюсь, это только начало…
Обернулась к Тохе, который как раз с мрачным видом пристально изучал стену с фотографиями… Приветливо улыбнулась. Тихо прошептала:
— Спасибо за то, что довёз, Антош. Удачного дня.
Шагнула было к турникету…
— Куда ты собралась? — Антон удержал меня за локоть. — Тебе туда больше не надо. Пошли.
Он шагнул в сторону прохода к лестнице, потянув меня за собой…
Испуганно распахнула глаза, чувствуя, как неприятный склизкий холод растекается по телу, вызывая покалывающее онемение. Судя по голосу, Тоха явно не расположен к долгим дружелюбным беседам…
— Погоди, Тош! — я машинально затормозила и попыталась отцепить от себя его пальцы. — Почему не надо?! Я… Даже хорошо, что раньше приехали ведь…
Антон резко развернулся, с трудом сдерживая злость.
— Ань, давай не будем прилюдно ругаться, ладно? — он смерил меня ледяным взглядом, старая говорить терпеливо и уравновешенно. — Ты сейчас поднимешься, спокойно напишешь заявление на увольнение и с ночной сменой уедешь обратно домой. Ты всё равно на испытательном сроке. Вечером я приеду, и мы всё обсудим…
Что?!
Заявление?! Домой?! Вот так просто?!
Но я же… Меня же там ждать будут… Сегодня день рождения у Регины, она нам торт привезти должна… И вообще… Я просто не готова…
— Тох… — я нервно облизала губы. — Не поступай так со мной, пожалуйста. Я не могу сейчас заявление… Я же никого даже не предупредила…
— Я сам всех предупрежу, Ань! — он почти шипел, притягивая меня за локоть вплотную к себе. — Давай не будем устраивать сцену, я ещё раз прошу…
Сцену?! Тут моя дальнейшая жизнь решается вообще-то!
На глаза навернулись слёзы. Чувство отчаяния и беспомощности захлестнуло сильнее обиды. Нет, конечно, он прав — здесь и сейчас устраивать разборки было бы по меньшей мере глупо, но и согласиться с ним я как-то не могу…
— Тош, это подло… — я шмыгнула носом, глядя в решительное сейчас лицо Антона.
Всё-таки я слишком привыкла видеть этого человека в домашней обстановке — в футболке и спортивных штанах, помятого и сонного по утрам и уставшего и небритого по вечерам, способного пошло шутить и без стеснения лезть ко мне под халат прямо на кухне…
Сейчас, когда передо мной маячила идеально выглаженная голубая рубашка и строгий тёмно-синий костюм, когда мой взгляд то и дело упирался в уверенное непоколебимое выражение лица, когда родной голос сквозил привычными здесь и абсолютно незнакомыми для меня приказными интонациями, я почему-то оробела…
Антон казался чужим. Холодным. Равнодушным. Слишком безразличным…
— Не подлее, чем пить по ночам с бывшим мужем, пока я жду тебя дома, — он сжал зубы. — Ань, не испытывай моё терпение. Слёзы вытри, глубоко вдохни, и давай подниматься. Вон автобус уже приехал, сейчас народ сюда повалит…
— Я не пойду! — я едва не взвизгнула, пытаясь выкрутиться из его рук. — Антош, ну давай хотя бы не сегодня…
— Да прекрати ты истерику! — его глаза сузились, он сжал мой локоть сильнее. — Я уже сыт по горло твоими обещаниями…
За спиной распахнулась входная дверь, впуская первых шумных сотрудников…