Просто почему, черт возьми, он так на меня действует?
Не помогает и то, что я вдыхаю его с каждым вдохом. Невозможно игнорировать его присутствие, которое затмевает мое, или его рост, который заставляет меня чувствовать, что он великан.
Дыхание рядом с ним ничем не отличается от всасывания воздуха через соломинку.
И это ненормально.
— Подними голову, Липовский. Я хочу, чтобы ты снова посмотрел на меня так же, как только что смотрел.
В его голосе есть что-то понижающееся, как будто он стал глубже и ниже, чем его обычный тон разговора.
А теперь мне просто страшно смотреть на него. Максим сказал мне, что капитан, это всегда дикая карта. Нужен человек определенного калибра, чтобы покинуть семью с таким положением, как у Морозовых, только для того, чтобы сыграть в игру со смертью.
Я постепенно начинаю понимать, что за человек капитан Кирилл, и я, конечно, не хочу быть в его дерьмовом списке.
Не сейчас. Никогда.
Но он поступает неразумно, запрещая мне участвовать в этом действии, так что я действительно свирепо смотрю на него, когда поднимаю глаза.
Его глаза холодны, как лед, но под их поверхностью скрывается намек на огонь. Это тонко и незаметно, но это прямо здесь.
Капитан протягивает ко мне руку с раскрытой ладонью, и по моему позвоночнику пробегает покалывающее ощущение опасности.
Как будто я стою лицом ко льву, с поднятой лапой на грани нападения.
Моя первая мысль — убежать.
Но прежде чем я успеваю это сделать, воздухе раздается громкий грохот.
8
САША
Какое-то мгновение я не двигаюсь.
Время останавливается, и все вокруг погружается в пугающее море тишины.
А потом все рушится. Что-то нечеловеческой силы хватает меня за плечо, толкает вперед сталкивая вниз. Мои колени и грудь ударяются о заснеженную землю, выбивая дыхание из моих легких.
Сначала я думаю, что взрыв был настолько сильным, что меня отбросило в сторону, и в настоящее время я умираю. Все мои цели, надежды и мечты маленькой девочки начинают мелькать у меня перед глазами. Однако холод пробирает меня до костей, и я ощущаю его вкус на языке. Жестокая хватка все еще на моем затылке, вдавливает меня в снег, не давая двигаться. Остаточная ударная волна от взрыва гудит у меня в ушах. Невозможно разглядеть, что меня окружает, но я слышу выстрелы:
— Вперед, вперед, вперед!
Я пытаюсь поднять голову, и крепкая хватка медленно ослабевает, но не исчезает.
— Лежи! — резкий приказ перекрывает искаженный шум в моих ушах.
Мне не нужно смотреть, чтобы знать, что это капитан. У него характерный голос и его присутствие, которые невозможно перепутать. Ослабление его хватки позволяет мне увидеть что происходит. Мы оба зажаты за деревом напротив склада, откуда донесся звук взрыва бомбы. Мои губы приоткрываются, когда в поле зрения появляется ужасная картина.
Склад в огне.
Клочья и ошметки взорванного здания и кровь пачкают белизну снега. Некоторые осколки погружаются в него, а другие образуют вокруг себя лужу воды.
Но это не то зрелище, от которого меня пробирает до костей. Это человеческие конечности, разбросанные повсюду. Они заполняют снежное поле, как бутафория.
Эта… эта одежда… наша.
Эти люди из моего подразделения.
Пронзительный звук паники визжит у меня в ушах. Образы крови и трупов с дырами в них вторгаются в мою голову.