— Нет, — говорит она, как строгая учительница.
— Тогда ты предпочитаешь сидеть на моем члене?
— Я сказала, нет. А теперь закрой глаза и постарайся сосредоточиться.
— Это трудно сделать, когда все, о чем я могу думать, это как покручивать твои маленькие розовые соски.
— Ты невозможен. — она качает головой. — Просто делай, как я говорю.
Я неохотно закрываю глаза и откидываюсь на спинку сиденья.
— Это не что иное, как дразнить меня. Если это не сработает, попомни мои слова, я тебя трахну.
— Это сделка. А теперь сосредоточься на моем сердцебиении, а не на своих грязных мыслях. И, серьезно, перестань давить!
— Прекрасно.
Ритм под моими пальцами спокойный, ровный и в то же время нежный.
Ее дыхание обдувает мое ухо, и мои ноздри раздуваются.
— Ты уверена, что это не какая-то прелюдия, потому что это только возбуждает меня.
— Шшш. — Ее низкий голос проскальзывает в мое ухо, сопровождаемый медленным гудением.
И тут Саша делает то, чего я никогда бы не ожидал. Она начинает петь мягким, мелодичным голосом. Русская колыбельная, которую матери поют своим детям, проникает в мои уши и достигает места, о существовании которого я и не подозревал. Ее голос напоминает теплый ветерок морозной зимней ночью. Странное притяжение взывает ко мне, как какой-то заколдованный инструмент, который выхватывает мое физическое существо из реального мира и переносит его в мифическое измерение.
Затем, внезапно, голос замолкает, и я открываю глаза, чтобы обнаружить, что Саша трясет меня за плечо. Моя рука, которая лежала у нее на груди, теперь лежит на сиденье рядом со мной, и она улыбается.
— Пришло время уходить. Груз прибудет через пятнадцать минут.
Я тру глаза.
— Почему они пришли раньше? У нас еще есть два часа.
— Нет, время уже прошло. — гордая, широкая улыбка расплывается на ее лице. — Ты проспал около двух часов. Видишь? Я же сказала тебе, что могу помочь.
Это что, какая-то гребаная шутка? Я закрыл глаза всего на минуту.
Я смотрю на часы и, конечно же, прошло около двух часов.
Блядь.
Я заснул рядом с ней. Еще раз.
Я не чувствовал, что вокруг меня что-то происходит. Еще раз.
Кто-нибудь мог застрелить меня за это время, и я бы ничего не узнал. Она могла бы застрелить меня, но она выглядит более гордой тем, что ей удалось усыпить меня своим тихим, блядь, пением и какой-то магией сердцебиения.
Мне нужно положить конец этой ситуации, пока она не стала еще хуже.
32
САША
— Если это не слабый телохранитель Кирилла.
Я выпрямляюсь, оборачиваюсь на знакомый низкий голос и киваю.
Дэмиен изучает меня тем расчетливым взглядом, который всегда выглядит так, будто он замышляет что-то недоброе. Он постоянно заявлял о своих намерениях подраться с Кириллом, доходя до того, что срывал ужины в главном доме, объявлял смертельный бой перед Паханом и все такое прочее.