— Это так, но я бы предпочел время от времени слышать, что ты все еще жива.
— Будет сделано. Могу я поговорить с Майком?
— Один момент — его голос звучит далеко от телефона. — Майк, это Саша.
В трубке раздается мальчишеский визг, а затем следуют его короткие вдохи.
— Саша, Саша, это действительно ты, Саша?
Мои плечи расслабляются, и я смягчаю свой голос.
— Привет, любовь моя. Я скучаю по тебе.
— Скучаю по тебе больше, чем до луны, а потом снова вверх, скучаю по тебе, скучаю по тебе, Саша.
— Не больше, чем я. Я хочу съесть тебя.
— Что ты имеешь в виду? Я не конфетка! — он смеется, и я тоже смеюсь. — Когда ты возвращаешься?
— Мне очень жаль, но я не могу прямо сейчас, Мишка. Я нахожусь в далеком месте и какое-то время не смогу вернуться домой.
— Так далеко, как до Луны?
— Нет, но сейчас трудно вернуться.
— Но однажды ты это сделаешь, верно? — в его тонком голосе слышится дрожь, и мне хочется пнуть себя за то, что я это сказал.
— Конечно! Я делаю это, чтобы обезопасить тебя, но однажды я вернусь и никогда не уйду, хорошо?
— Хорошо — говорит он без особой энергии. — А вот и папа.
Я поднимаю глаза, борясь со слезами, и мои глаза встречаются с ледяными.
Кирилл стоит на верхней площадке лестницы, прислонившись к перилам и держа руку в кармане.
Черт.
Бля.
Пожалуйста, только не говори мне, что он слышал все это?
Нет, я убедилась, что там никого не было, когда я начала разговаривать с дядей, так что он не мог…
Я стараюсь не дергаться, когда заканчиваю разговор и убираю одноразовый телефона в кобуру с пистолетом.
— Ты искал меня?
Выражение его лица нейтральное, но это ни в коем случае не хорошо. Я узнала, что Кирилл пугающе хорошо скрывает свои эмоции, или те эмоции, которые у него остались. Вы никогда не сможете увидеть его гнев или созерцание, когда он так успешно прячет их там, где никто не может видеть.
Когда он не отвечает, я иду к лестнице, вызывая чувство легкости, противоположное беспокойству, скручивающему мой желудок.
Каждый шаг ощущается так, словно я тащу мертвое тело.
— Босс…
— С кем ты разговаривала? — его вопрос достаточно небрежен, но за ним скрывается острие.
— Ни с кем…