Кетлер, не сводя с меня глаз, одной рукой расстегивает пластиковую застежку, а затем сдергивает с плеч бретели.
Замираю. Мне так жарко от его взгляда.
— Можно? — спрашиваю в ответ, хватая его за край футболки.
— Агм — мычит он, нервно сглатывая.
Тяну за края, Макс помогает, зацепив за ворот футболки сзади, и стягивает через голову.
Как же давно я подсознательно мечтало об этом. Дотрагиваюсь до бархатистой кожи, и веду вниз от шеи к поясу спортивных брюк. Вижу, как напрягаются мышцы пресса. Кетлер перехватывает ладонь, сжимая в своей, и ловит мой затуманенный взгляд.
— Точно? — склоняется к губам, почти дотрагиваясь до них.
— Точно — шепчу, касаясь его.
Макс тут же хватает меня за талию и придвигает на самый край столешницы к себе вплотную. Игриво кусает за нижнюю губу, и нас уносит.
Глава 24
МАКС
Frou Frou — A new kind of love
Просыпаюсь первым. В просвете между плотными шторами поблескивает фонарь. Голова Риты покоится на моем животе, а левая рука на груди. Осторожно убираю с лица разметавшиеся волосы. Кожа у нее белая, тонкая. Кончиками пальцев провожу по мягкой нижней губе, отчего Рита недовольно морщится и что-то бубнит во сне, вызывая у меня улыбку.
Жадно разглядываю ее. Никогда меня так не колошматило от одного лишь взгляда на чье-либо лицо, никогда пальцы так не дрожали от соприкосновения с чужой кожей.
Надо признать, вляпался я по полной. Хочется закрыть ее в этой комнате и оставить себе.
Пробегаюсь пальцами по скуле. Хочу снова целовать, чтобы стонала, как этой ночью, но Рита зажала меня своим телом, не получается дотянуться. Шарю рукой по прикроватной тумбочке в поисках телефона и смотрю на время. Скоро шесть и надо бы вставать, потому что по утрам дикие пробки, но будить Риту совсем не хочется. Так бы и валялся с ней в обнимку.
Ресницы у нее подрагивают во сне. Длинные. Пушистые. Родинка на подбородке. И какого я застыл с глупой улыбкой?
Рита зевает и сползает с меня на подушку. Сразу становится неуютно. Переворачиваюсь на бок, забираюсь к ней под футболку и кладу руку на теплый живот, прижимая к себе вплотную. Волосы у нее пахнут цветочным полями. Перемещаю руку с живота вверх, вызывая у Томилиной рваной вдох.
— Что ты делаешь? — сипит она, а сама напряглась. Возвращаю руку с груди на живот.
— Доброе утро — целую в макушку.
— Хмм — довольно стонет Рита и поворачивается ко мне лицом. — Привет — целует меня в районе ключицы и утыкается носом. Ее дыхание обжигает кожу, одновременно вызывая дрожь.
Высвобождаю одну руку.
— Посмотри на меня, чего прячешься — осторожно беру Риту за подбородок.
Томилина несмело выглядывает, прыскает и утыкается носом мне в шею.
— Блин, не знаю — коротко целует, и затылок тут же сковывает стая мурашек. — Просто скажи мне еще хотя бы в начале учебного года, что буду вот так лежать с тобой, целовать… Я бы рассмеялась в лицо, до того это казалось нелепым.
Удивленно выгибаю бровь и немного спускаюсь вниз, чтобы наши лица были на одном уровне.
— Почему, интересно?
— Господи, Кетлер, да я на дух тебя не переносила. Ты казался мне выскочкой, выпендрежником и последним засранцем. Ты и вел себя подобающе.
Хмыкаю, закусывая нижнюю губу.
— Хочешь правду?