Блуждающая до этого на его таких красивых губах улыбка, тут же исчезает.
— Привет — здороваюсь первой и тут же отвожу взгляд, чтобы не утонуть в его глазах, не захлебнуться.
От него пахнет осенним дождем и мятой. У меня кружит голову. Невыносимо хочется к нему прикоснуться. Я так скучала.
— Привет — отзывается холодно, даже отстраненно.
Сжимаю лямки нового рюкзака, даже ногти в ладони впиваются, но мне не больно. У меня другая боль.
— Максим — собираюсь с духом и перекатываюсь с носков на пятки и обратно, пока он молча цепляет утепленную парку на вешалку. — Мне нужно знать…
— Опоздаем, Томилина — перебивает меня с усмешкой на губах и удаляется в сторону кабинетов на первом этаже.
Я же поджимаю губы и плетусь к своим. В классе против меня явный бойкот. Наверняка, Герасимова с Арсеньевой постарались. Осипова теперь сидит с другой одноклассницей и даже не смотрит в мою сторону, стоит мне появиться на пороге. Да, и вообще никто не смотрит. Точно я — пустое место. Что ж, меня это устраивает.
Иду на последнюю парту, а на соседний стул ставлю свой рюкзак, все равно никто рядом не сядет. Сегодня поставили две физики подряд, поэтому на перемене остаемся в том же кабинете.
Тут и началось.
Девчонки, видимо, ждали момента, пока большинство парней свалят из кабинета, и окружают меня. Краем глаза замечаю Осипову, которая так и остается сидеть на месте, уставившись в учебник. Поддержки от нее больше не жду, просто интересно, она теперь с ними заодно, или сама по себе.
Стараюсь держаться ровно и спокойно. Перелистываю новости в ленте на телефоне. Герасимова присаживается на край моей парты.
— Чего тебе? — даже не поднимаю на нее взгляд. Много чести.
— Ты в курсе, что из-за тебя Даниленко из лицея ушла? — спрашивает Лерка.
Свожу брови на переносице и морщусь.
— А мне какое дело, что там у «ашек» творится?
— Говорят из-за тебя. С Кетлером развела, из лицея выдавила. Ну, ты и тихушница, Томилина — усмехается Герасимова. — А еще святую из себя корчишь, типа лучше всех.
— Я никого из себя не корчу.
— Ага — переглядывается с девчонками. — А то что у Макса твоего теперь девчонка новая, ты тоже ничего не знаешь?
Замираю, сглатывая ком в горле.
— Только вот развести их у тебя не получится, Томилина. Она в универе учится, упакована по полной, Да, к тому же сестра друга, Димки Корсакова, у которого Кетлер часто тусуется последнее время.
Каждое слово, точно свая в самое сердце. Становится душно. Аритмия зашкаливает.
— У них все серьезно — продолжает Аксенова. — Так что некому больше тебя защищать, великомученица ты наша.
Девчонки дружно ржут.
— Вот вы идиотки! — внезапно включается Осипова. — И откуда вам вообще, курицам, знать, что у них на самом деле?
— А что же она его из лицея на своей тачке забирает? — Герасимова зыркает на Таньку, как на врага народа.
— Блин, вот ты — душнила, Герасимова! Своего парня заведи лучше, хотя с твоими прыщами дело — труба.
— Ты когда-нибудь договоришься, Осипова — наезжает Аксенова, пока Герасимова хлопает своими глазищами, переваривая услышанное. — Девлегаров вечно защищать не будет.
— Рот закрой, воняет — театрально зажимает нос Танька.
Аксенова резко вскакивает, но в кабинете появляются парни во главе с Девлегаровым. Девчонки тут же разбредаются по своим местам.