— Чего ты несешь, Аксенова! — рычу на Лерку.
— Все видели? — разворачивается она к девчонкам, пока Даниленко воет на полу.
Не могу поверить, но девчонки, как одна, закивали головами.
Стадо куриц!
Тут в раздевалку забегает физрук.
— Что у вас здесь? — спрашивает, а сам уже к Даниленко подскакивает.
— Она хотела кипятком меня ошпарить, я просто ее оттолкнула — оправдываюсь перед ним, пока эти дерьма не накидали.
— Чего ты несешь? — вмешивается Герасимова. — Ты сама ее потащила сюда, а затем врезала по ребрам, мы все видели! Да, девочки?
— Так и было? — спрашивает физрук остальных.
Сквозь пелену на глазах вижу, как девчонки наперебой поддакивают Герасимовой. Аксенова победоносно скалится на меня, пока Даниленко театрально корчится на полу.
Физрук поднимает ее на ноги и сажает на лавку.
— Сейчас, Юля, потерпи.
Он выскакивает в коридор и орет:
— Кетлер, живо сюда!
Мое дыхание тут же учащается.
За физруком появляется Макс. Вид у него ошарашенный. Растерянный. Он смотрит на меня, а я на него, но сказать ничего не могу.
— Вот — показывает на Юльку. — Отведи срочно в медпункт, а я пока с этой разберусь — указывает на меня.
— А что случилось?
— Потом, Макс, потом — тараторит физрук и помогает ему поднять Даниленко.
Макс обнимает ее одной рукой за талию, а она забрасывает свою ему на плечи и склоняет голову.
Меня всю искрит от этой картины. Это ведь не по-настоящему!
— А ты за мной к директору — дергает меня за руку физрук и тянет из раздевалки. — Аксенова, Герасимова тоже!
Глава 15
Глава 15
Lykke Li — Gunshot
— По-твоему одна ты правду говоришь, а мы все врем, так что ли? — взвизгивает Аксенова.
— Но вы врете! — уже кричу на нее, потому что сил оправдываться больше нет.
— Ага, святая нашлась! — влезает в спор Герасимова.
— Так, девочки, угомонитесь! — стучит по столу директриса. — С вами я поговорю позже, но по отдельности, а сейчас можете идти — обращается она к этим курицам. — А ты, Рита, задержись.
Остаемся с ней вдвоем. Смотрю на свои дрожащие руки, безвольно лежащие на трясущихся коленях. Мне неуютно, страшно, неловко и опять очень стыдно, хоть я ни в чем и не виновата.