Нестеров разинув рот уставился обалдело, вот это плескает, а вот только весело смеялся.
— Поговорить приехал, — догадался Димка.
— Дурака из себя строить я приехал. Хотел знать зачем она это сделала, хотел знать мотивы. Идиот, говорю же. Из пакости слила или… Всё, теперь уже проехали. Хотел поговорить тет-а-тет спокойно. Но разве с ней поговоришь, вот результат, наговорил лишнего.
— Надежда дохнет последней. А она не сливала и надежда сдохла.
Читая между строк прокомментировал Нестеров.
— Не сливала. Ей действительно не до меня. Там Меркель у неё ночует, — горько усмехнулся Богдан.
— Откуда знаешь?
— Илюха.
— Со вчера на сегодня здесь ночевала.
— Даже так… — протянул Богдан. — Чё это?
— На ночь глядя взяла у меня машину и сорвалась куда-то, часа через три приехала. Захожу, смотрю готовит, сама как вулкан кипит, аж руки дрожат.
— Алекса готовит? — хохотнул Богдан.
— Придурок! Алекса хорошо готовит. Ты сейчас, как раз вчерашнее доел.
Богдан вскинув брови недоверчиво посмотрел в пустую тарелку перед собой.
— Переживаю за неё, последнее время, как ёжик вся, не притронься, не прикоснись, уж и забыл когда обнимал. Прямо избегает. Нервная, психованная, но не орёт, не чудит, притихшая, это-то и пугает. Меркель объявился и как подменили. Даже не хамит. Тут ещё ты накосячил, при том жёстко, исправляй Богдан пока не поздно.
— Нечего исправлять. Итак плохо было, ещё хуже врятли стало.
Нестеров молча смотрел.
— Слыш, Нестеров! Не надо, не ищи мою совесть, я её послал куда подальше!
— Кого? Совесть или Алексу?
Богдан начинал закипать.
— Да ты не психуй. Я к чему это, она пообещала и не трогала, даже миролюбиво реагировала, здоровалась с тобой, — подстебал Димка пряча улыбку. — А ты обидел, теперь пакостить будет намеренно. Вот будь уверен.
Богдан нервно взъерошил волосы, потёр устало переносицу.
— Ты же понимаешь, друзьями мы с ней не будем.
— А кто просил. Попытайся хотя бы извиниться. Прекрасно знаешь, чем могут закончиться её пакости. Тем более что-то затаилась наша Алекса, не к добру.
— А ты понимал, чем могло всё закончиться, когда запирал нас в кабинете? — вдруг спросил Богдан.
Нестеров нервно улыбнулся и провёл ладонью по лицу.
— Давно надо было это сделать, запереть вас вдвоём в подвале, — ткнул пальцем в пол. — Не выпускать суток трое, может и больше. А до меня тупня дошло когда уже поздно. Дурной порыв. Собирался уехать, вернулся испугавшись.
— За кабинет что ли?
— За вас, придурок.
— Ты реально думаешь я могу ей что-то сделать? — тихо спросил Богдан.