Алекса опустив глаза принялась складывать и так идеально сложенные футболки на полочках. Понимая, что Алёна ждёт посмотрела на неё желая соврать, да не смогла. Вздохнула.
— Не знаю я. Ладно. Хватит уже, — засобиралась схватив ключи и телефон. — Съезжу к Димке, распечатаю анкеты и скоро буду. У меня уже такое ощущение, будто живу в этом торговом центре.
— Обед захвати.
— Хорошо.
Прихватив рюкзак увеялась подальше от нежеланного разговора. Сердце-то уже не ноет, душа не скулит, но разговаривать всё ещё тяжко. Любит не любит, определение какое-то для них неподходящее.
Нестеров чувствовал приближение осени всей своей сущностью, наступает мрачная грустная пора. Пусть он смирился с поражением на любовном фронте, но это никак не может заставить его не любить, в эти дни из его жизни окончательно исчезла Алиса. Давно потерял, но в свете событий последних месяцев воспоминания ярко всплыли о каждом дне с ней и без неё.
Входит Богдан и глянув на друга садится поближе к столу в кресло.
— Нестеров, ну и рожа у тебя.
— Да свою-то видел?
— Видел, оторва опять напакостила, что недовольный такой.
— Алекса, нет, у меня свои задвиги.
— Говорить не хочешь?
— Нет, Богдан, не хочу. Да и говорить нечего, ничего не изменилось. Тоска меня по ней жрёт, изнутри прямо дыру во мне делает. Будто и не было пяти лет, как тогда с ума сходил от встречи до встречи, так и сейчас просто дохну от того, что не вижу её, не слышу, не могу касаться. На баб не могу нормально смотреть, пытаюсь уже хоть за одну зацепиться. И ни черта.
— А говоришь говорить не хочу. Понимаю, не самое приятное ощущение, когда с одной в постели и тут вдруг глючит на другую. Чуть времени и поостынешь, отпустит, ты главное пробуй, не сдавайся.
— Это ты поостыл, отпустило, а между нами и было знаешь в каком году. А жрёт, будто вот недавно. Я и всего только обнимал и не более. Понимаешь в чём проблема? Да, она потрясающая, раньше тянуло от одного только взгляда, а сейчас так тем более, но чтобы так задвигаться по прошлому. Наверное она права, это просто незавершённое тянет.
— Поэтому и настолько тяжко. Если б вы… То может бы и понял, что и нет ничего теперь уже. А так получается, как недосягаемая мечта. Когда-то не получил, а сейчас увидел и всплыло.
— Ты как обычно причину в постели ищешь. У тебя, что с мордой?
— Да у меня вечер и ночка замечательные были. И причины в постели, как всегда.
— Что случилось опять?
— Кристине кто-то сказал, что мы с Алексой в машине. Истерику устроила и уехала домой. Не призналась кто сказал, но утверждает знает было. И ещё, обмолвилась видела Алексу. Дураку понятно, кто сказал.
— Было в машине? — спросил Нестеров.
Богдан свирепо глянул.
— Не могла Алекса, ей зачем это. Сейчас совсем не до тебя, — сменил тему Нестеров заверяя в невиновности.
— Не знаю зачем, но больше некому. Во сколько она на тренировку приезжает?
— Ни во сколько, вообще не приезжает.
— Да ладно Нестеров, я только поговорю с ней.
— Сам вон садись и смотри, она не тренируется, уже прилично, как времени, — уступил место за компьютером.
— Это ещё почему? — не удержался от вопроса Богдан.
— Не знаю, как до, а сейчас ей точно не до тренировок. Мать отдала магазин первый, а он с долгами и отсутствием продаж, короче рентабельность на нуле. Пытается вытянуть. А там ещё этот урод Меркель маячит, проходу не даёт.
— Прямо проходу не даёт?