— Смелости не хватило тебе это сказать.
— А сейчас совесть замучила?
— Алекса, — взял за руку, — не дослушав, не делай поспешных выводов.
Она бросила взгляд на него и снова на дорогу, порыв ветра поднял столб пыли и листьев, ударил песком в лобовое. Будет дождь…
— Платье красивое, ты в нём потрясающая, только я не готов тобой делиться.
Девчонка вздрогнула внутри, сердце понеслось как бешеное. Мысли разом вылетели из головы, как и заготовленные фразы.
— Безумие в голове творится, рехнулся совсем, — продолжает исповедь Грановский. — Мысли дурные посещают, ревность сжирает. Не хочу тебя ни с кем знакомить, вот я о чём. Да и не спокойно мне на душе, слишком всё гладко сложилось, не верю в вину Белова. Мотив слабоват, и мне показалось твоя мама ему не безразлична.
— Артемьев же доказал вину, — сама тихонько выдыхает, пронесло.
— А ты в курсе, что Уимберг не выполнил волю Артемьева. Он можно сказать спас Белова и упрятал за решётку. А это о чём говорит?
— Не понимаю, — вскинулась Алекса.
До сих пор не может отойти, сердце давит с перепугу.
— Плохо знаешь Артемьева. Он может в таком случае отдать только один приказ, найти и убить. Других вариантов не дано. А Андрей ценой многого вытащил Белова, серьёзно рисковал, хотя это его задача, найти и убить.
Посмотрел в упор на Алексу.
— А он этого не сделал, значит сомневается в виновности Белова. У Андрея нюх как у животного, он по запаху найдёт, выследит, из-под земли достанет. Стальной кугуар, — усмехается Грановский.
Брови Алексы взлетают удивлённо.
— За глаза Уимберга называют кугуар, а стальной, потому, что нервы у него стальные.
Она уже в курсе талантов Уимберга, любителя играться с добычей, а потом кунать носом в тупости. С виду может быть весь такой милый и ручной, сродни домашнему коту, но это мираж, Андрей дикий, опасный зверь.
Появилось желание срочно поговорить с ним. Уимберг игнорит её просто, реально иногда не хватает навязчивого внимания. Привычка что-ли?
— Завтра Стёпа тебя отвезёт и останется.
— Не-ет, — замотала головой Алекса. — Так дело не пойдёт. Забирай Степана на мальчишник.
— Я всё сказал, — хлопает дверью и обходит машину.
Она не дожидается, выскакивает и жмурится от песка в лицо, прикрывает глаза ладонью.
— Не надо со мной так разговаривать, — смотрит в упор на него, хотя и тяжело.
Грановский крайне удивлён, осматривает придирчиво, ищет причину перемены. Алекса ощущает как внутри разливается жар, она горит раздражением, злобой. Кто там недавно звал былую Алексу, получите распишитесь. Опустила глаза, хочется потереть, нельзя, макияж. Песок видимо всё-таки попал. Выдыхает в который раз за день и запускает руки под растёгнутое пальто, обнимая своего мужчину за талию.
— Дай хоть чуть свободы, мне дышать нечем.
Грановский неуверенно обнимает в ответ, она утыкается носом в рубашку.
— Не могу, — звучит приговором.
Мигом отстраняется от него и идёт к дому.
— Алекса, — прилетает в спину.
По голосу слышит, Грановский растерян, злится и сдаётся. Он не переносит, когда она разворачивается и уходит. Сердце бешено несётся, осознание поступка тормозит дыхание. Сделано, значит надо, очередной шаг через себя, но почему-то нет ни малейшего желания растерзать Богдана в клочья за былые заслуги. Во всём виновата сама. Её выбор очевиден, Грановского любит и желает быть с ним и сейчас и завтра. Как тогда принимать назначенную встречу, как вырвать из себя ощущения, что ставят на колени, как совершить поступок аморальный и жить дальше с тем кого выбрала. В груди горит огнём, может Грановский сможет остановить. Сама прекрасно знает, она пойдёт в этот номер. Конечно, ведь сняла его для своего отдыха на случай пригодится. Словно знала наперёд для чего.