— Именно. Бывает сцены устраивает, а так всё норм, — развернулся с улыбкой. — Нестеров, хорошую девчонку урвал, я бы с тобой потягался за неё, — насмешливо заглянул в глаза друга.
— Я бы тебе потягался, даже и не смотри. Понял. Это моя жена.
Богдан обнял Диму за плечи.
— Не напугал, сколько ты мне крови попил с Алексой.
Намёк был сразу же понят.
— Алекса это другое, совсем другое, Богдан. Я даже с мыслью свыкся, а в слух тяжко говорить…
Богдан приподнял бровь, не совсем понимая о чём говорит. Нестеров отставил бокал, занервничал.
— Ещё что-то есть, чего не знаю?
— Много всего есть.
Димка замолчал, посмотрел в небо, потёр устало ладонями лицо.
— Алекса моя сестра.
Богдан замер, казалось что и не дышет вовсе даже, переваривая сказанное.
— Вот и я так с час сидел и не мог поверить. Я очень её люблю, как чуял привязался к ней, сестрой называл, а она и есть моя сестра. А Артемьев папаша. Так что кончился мозговынос твой, ревность тут же должна сдохнуть.
— Да она сдохла, как только Алису увидел. Блин, Нестеров… Отец знает?
— Наверняка, лично я уверен, знает. Даже не понимаю, с кем из родителей первым разговаривать. Что это ещё за хрень такая!
— С обоими сразу.
— Богдан, ты прикинь! Мне отец фамилию дал… А Алексу как они с матерью любят. Это что за нахрен такой, мой отец воспитывает детей этого ублюдка, — голос звучал надрывно.
— Выводов пока не делай, поговори с родителями. Уже не маленький, переживёшь, не пофиг ли кто твой биологический отец. Главное у тебя настоящий есть. Ты как узнал то?
— Да-а, — махнул обречённо рукой. — Всё Алекса, так и узнал.
Богдан невесело хохотнул.
— Зараза, где она, там хаос.
К бокалам так и не притронулись. Димка с холоду обхватил себя руками, Богдан же наоборот расправил плечи, наслаждаясь тем как мурашки бегут по коже. Он горит в огне, нельзя и капли потреблять, сразу пылает и дико тянет к этой паршивке, что раз за разом его прогоняет.
Димка тяжело вздохнул.
— Это не всё. Больше всего хотел сказать тебе… После того как Алиса со мной… Нет у меня правильных слов чтобы выразить как люблю Алису, — снова вздохнул. — Богдан, иди борись за неё, оно того стоит, потом не пожалеешь. Лучше сейчас, пока не поздно. Я же вижу как вы оба переживаете, как на душе паршиво, как дышится тяжко при упоминании. И она так же. Будешь тупить, она будет жить с Грановским как ты сейчас с Кристиной.
— Мне кажется всё слишком далеко зашло, назад дороги нет, ни у неё, ни у меня.
— Решать тебе. Только у меня слов нет тебе описать, что такое, когда она вот в этих руках, — показывает ладони. — Обнимаю и сердце заходится от радости. Богдан…
— Хорош, Нестеров! Знаю я, не так давно держал её вот в этих руках, — демонстрирует свои. — Только вот уйти со мной она не захотела. Грановского предпочла, Уимберга, что забирал её.
— Да это злоба в тебе говорит. Неужели не почуял, когда обнимал?
Богдан не смог ответить. Много чего он почуял, и дыхание, и сердце, и как внутри трепещет от одного касания только. Хотела она, ещё как хотела с ним бежать, да только всё равно не его выбрала. Иногда кажется, что он сходит с ума, когда ощущает, как она скучает. Взрослый давно, а в голове до сих пор детские фантазии. Прямо сейчас сжать до хруста костей, такую маленькую и беззащитную. Нет, точно завязывать с алкоголем, опять готов идти к ней хоть пешком и снова умолять о милости. От крепких напитков сплошной вред, слабый становится. Кажется он так уже говорил себе.
Да-а, сегодня он хоть пешком, хоть на вертолёте не сможет найти Алексу и увезти. Это уже сделали до него. К тому же врятли отдадут так просто, и сама не пойдёт, уверен. А так хочется хотя бы обнять сейчас, прижать к себе, в молчании подышать одним воздухом. Еле заметно поморщился, перед глазами на теле девчонки чужие пальцы и тянется она к губам другого.