— Я спросил, почему, пошла со мной.
Не отвечает, нечего сказать. Абсолютно. Вот он Богдан во всей красе, требует ответа.
— Не можешь сказать, смелости не хватает. Не можешь сказать, что у тебя там на душе.
— Будто ты можешь.
— Я стараюсь.
— Ну тогда скажи, зачем ты с ней, если плевать на неё.
— Не плевать. Она мне нравится и даже очень сильно, — умолчал, о том, что чаще начинает раздражать.
— Зачем тогда ко мне пришёл?
В груди болезненно сдавливает. В крови бурлит опасная смесь из раздражения и непонимания. Она терпит, как он снова убивает остатки былых чувств.
— Хочу к тебе, — отвечает он, легонько коснувшись губами носа.
— Этим всё и сказано. Ты хочешь и не более, — не удаётся ей скрыть раздражения в тоне.
— Когда я предлагал и даже давал более, ты отказалась от меня. Моё желание никуда не делось, я всё так же хочу и не скрываю этого, в отличии от тебя.
Алекса пытается справиться с эмоциями, с дыханием, с желанием ударить его, накричать.
— Лекс, я честно говорю, как есть.
— Сейчас видимо да.
— Ты зачем с Грановским?
— Нравится.
Усмешка срывается с губ парня. Неужели мстит за его откровение или правда.
— Нравится, но…
— Богдан, в отличии от тебя, я громкими словами не кидаюсь, каждый раз, когда мне кого-то захочется.
Прижал её голову к своей груди.
— Давай не будем. Плевать на всё и всех, давай начнём заново.
Она молча обнимает его, нечего ответить на его предложение. Бессмысленно.
— Лекс, я не буду уговаривать, не буду говорить ничего кроме этого, что уже сказал. Бежим ото всех и всего. Не на час или два, хотя бы на какое-то время, только я и ты, больше никого. Далеко отсюда. Хочешь я увезу тебя и к чертям всех.
Она не может и слова вымолвить, подкатывают презренные слёзы. Да хочет она, забыться, любить, но теперь то уж точно этого не сделает.
— Не будем разбираться кто виноват был тогда, что сейчас, а начнём с чистого листа, — продолжает он дрогнувшим голосом.
Тут ей вспомнились слова Грановского. Обещание, которое давала ему. Насколько на самом деле прозрачнее отношения, если говорить правду в лицо. И хотелось бы так же с Богданом. Да поздно уже. Вопросов миллион. Только теперь не будет задавать их, не переживёт ответов честных, спать и есть потом не сможет. Достаточно наговорил.
— С чистого листа у нас не получится.
Богдан, то ли вздохнул, то ли выдохнул.
— Ну, хотя бы разговариваем спокойно. Сложно, когда ты в платье, только говорить.