— Мудрые слова. Мудрые слова.
— Просто сбавь тон.
— Нет, блядь. Мне нужна моя доза адреналина.
— Инициация была неделю назад. Такого количества адреналина тебе должно было хватить как минимум на две недели.
— Я даже ночь не продержался.
— Несмотря на всю охоту?
— И удары, и пинки, и даже удары головой. — Он поднимает руки и смотрит на них в свете сумерек. — Ничего из этого недостаточно. Эта энергия пульсирует в моих венах, как призрак. Или демон. И ее нужно выпустить. Разве у тебя не бывает таких моментов?
— Нет, — уверенно говорю я, засовывая шлем на место.
— Эх. Поэтому ты не спал той ночью? Или в ночь вечеринки?
— Я не сплю. Много.
— Угу.
— Что, блядь, должно означать «угу»?
Он медленно наклоняет голову, словно маньяк.
— Я говорю, тут больше, чем ты хочешь сказать.
— Ты собираешься ехать или мне оставить тебя позади?
— Ехать, ехать. Господи. Неужели от удара по голове ты потерял манеры?
Я забыл об этом.
Несмотря на тупую боль в виске и, вероятно, засохшую кровь. Это связано со странной терпимостью к боли, которая была у меня с детства.
Она появилась после множества кошмаров.
Что также является причиной отсутствия сна.
Мотор моего мотоцикла взревел, и я выехал на дорогу. Николай следует за мной.
Из всех членов Язычников мы единственные, кому нравится быть на ветру. Поскольку дорога, по которой мы едем, находится на берегу моря, мы дышим соленым воздухом, который проникает под шлемы.
Николай широко размахивает руками, как сумасшедший ублюдок, которым он и является. Иногда кажется, что он хочет умереть. Точнее, желает.
После нескольких мгновений покоя я несусь на сверхзвуковой скорости, катаясь на широком, мать его, открытом пространстве.
Вот где я нахожу спокойствие. Где все исчезает на заднем плане и существует только мое тело.
Именно здесь я очищаю голову и готовлюсь к следующим шагам, которые нужно предпринять, и к людям, которых нужно устранить.
Я рано понял, что власть не дается в руки. Ты сам ее добываешь, и если тебе приходится проливать за нее кровь, значит, так тому и быть.
Власть — это дикая лошадь, которую укрощает только сильнейший.
Что я и делаю. Во всех аспектах. Кроме моей семьи и людей, которые будут править рядом со мной, все остальные — пешки на карте моего пути к трону.
И этот путь усеян шипами, предательствами и разрушениями. Люди намного старше и опытнее меня пытались и потерпели неудачу, чтобы выйти на первое место.