Это катастрофа моего собственного производства.
Он здесь, чтобы брать, брать и еще раз брать.
А я могу только отдавать.
Мои бедра бьются о землю от того, как сильно они выгибаются.
Он вводит третий палец. Наслаждение смешивается с болью, когда меня растягивают до предела.
Невозможно нормально дышать, но я заставляю себя расслабиться, принять это, даже если он разрывает меня изнутри.
Его ритм становится все более интенсивным, и я задыхаюсь с каждым вдохом и выходом, этот звук имеет животную природу.
Обычно я прячу лицо в подушку или любую поверхность, чтобы заглушить звуки наслаждения.
Теперь у меня есть только грязь.
Я не успеваю сосредоточиться на этом, как резкий поток проносится через меня.
Вначале это лишь проблеск удовольствия, но затем оно нарастает, раздувается и усиливается, пока дрожь не охватывает мою кожу полностью.
Я никогда раньше не испытывала такого удовольствия.
Никогда в самых смелых мечтах я бы не подумала, что буду на грани потери сознания от оргазма.
Черт, я не думала, что оргазм может быть таким.
Те, которые я даю себе сама, всегда мягкие, приятные и заставляют меня удовлетворенно вздыхать, когда я кончаю.
А этот?
Все, что я могу сделать, это закричать от столкновения. Пытаясь заглушить плотское удовольствие, я чуть не съедаю грязь.
Низкий, хрипловатый звук исходит от дьявола, нависшего надо мной, наблюдающего за мной, с темным ореолом, которого я никогда раньше не видела на Лэне.
Но, опять же, я никогда не была знакома с этой его стороной.
— Так вот как хорошие девочки вроде тебя получают удовольствие. Возбуждаешься, lisichka (прим.пер. с русс. яз. Лисичка), когда тебя используют посреди ночи, как никчемную дырку для траха?
Я задыхаюсь на вдохе, и все вокруг замирает.
Воздух. Мое сердце. Мой мозг.
Но не он. Он точно не делает паузу.
Он, как тот парень, который определенно не похож на Лэндона.
Совсем.
Если только Лэн не подхватил американский акцент, другую интонацию и не решил поиздеваться надо мной.
Хуже всего то, что он звучит знакомо.
Слишком знакомо.
— Л-Лэн? — шепчу я едва слышным голосом.
— Попробуй еще раз. — Его голос огрубел и звучит совершенно ужасающе.