Бросив на нее последний взгляд, я захлопываю щиток шлема и даю мотоциклу обороты, после чего мчусь по дороге.
Через полчаса я уже в аэропорту. Один из охранников моего отца кивает мне, и я киваю в ответ. Я оглядываюсь в поисках Ильи, так как он должен был привести машину и следовать за мной.
Через несколько минут машина останавливается у трапа самолета.
Пассажирская дверь распахивается, и Сесилия едва не выбрасывается наружу. Она бежит ко мне, задыхаясь, ее дыхание сбилось, а лицо такое бледное, что я вижу вены.
Она берет мою руку в свою, в ее больших зеленых глазах собираются слезы. И хотя я на седьмом небе от счастья, что она прикасается ко мне, слезы мне не нравятся.
— Почему ты мне не сказал? — ее голос хрупок и так чертовски печален, что режет меня.
— Что я тебе не сказал?
— Что ты болен. Ты умираешь? — она чуть не разрыдалась, ее крошечное тело трясется, ее придушенное дыхание наполняет воздух.
Илья выходит из машины следом, выглядя абсолютно спокойным.
— Я умираю? — говорю я.
— Я должен была что-то сделать. Скучно смотреть на эту прелюдию. — Затем он спускается по трапу и садится в самолет.
— Ты мог бы сказать мне. — Она обхватывает меня руками, ее тело прижимается к моему, когда она плачет. — Я бы не была такой жестокой. Я бы проводила с тобой как можно больше времени.
Я обхватываю рукой ее спину, наслаждаясь ощущением ее податливого тела, прижатого ко мне.
Черт.
Прошло столько времени, а мне хочется, чтобы время остановилось в этот момент.
— Значит ли это, что ты меня прощаешь? — я следую глупому плану Ильи.
— Думаю, я простила тебя давным-давно. — Она впивается ногтями в мою спину.
— Тогда почему ты меня обманывала?
— Потому что я боялась, что мне снова будет больно, ведь ты единственный, кто способен причинить мне боль.
— Я не причиню тебе вреда, Сесилия. — Я отстраняю ее так, что смотрю на ее залитое слезами лицо. — Ты — огонь в моем ледяном сердце, и хотя вначале мне это не нравилось, вскоре я понял, что без этого огня мне не выжить. Мои чувства к тебе не похожи на обычные. Они не пропорциональны и не измеримы, и то сердце, которое ты растопила, и те эмоции, которые ты вызвала, принадлежат тебе. Лучше я буду разбит и разорван части с тобой, чем буду целым без тебя. Лучше я останусь зверем для тебя, чем стану человеком, которому придется выживать без тебя.
— О, Джереми…— Ее рука гладит мою щеку. — Почему ты не говорил ничего из этого раньше?
— Ты не давала мне шанса.
— Мне так жаль. Прости, что я позволила своему страху разлучить нас.
— Значит ли это, что ты полюбишь меня снова?
— Я никогда не останавливалась, идиот.
— Даже если я умираю?
Она плачет сильнее.
— Не говори так! Медицина в наши дни так развита, и наверняка есть решение.
— Ты бы полюбила мужчину, которому осталось жить несколько месяцев?
— У меня не было бы другого мужчины. — Еще слезы. Больше соплей.