Я понимаю, что что-то не так, как только приземляюсь в аэропорту.
Люди часто говорят, что шестого чувства не существует и что способность предвидеть опасность — просто миф, придуманный суеверными верующими со злыми духами.
Однако именно это шестое чувство предупредило меня о том, что что-то не так, и позволило принять контрмеры. Это, а также мой крепкий захват критической информации и слабых мест врага.
Идеальной защиты не бывает. Не существует даже фортов, зашифрованных систем безопасности или армий охранников. Единственный способ устранить опасность и защитить тех, кто имеет значение, — собрать как можно больше информации о нужных людях.
О тех, кто не посмеет мне перечить. Потому что они боятся, что в их рядах есть шпион, который перережет им горло прежде, чем они смогут добраться до меня.
Вот как мне удавалось эффективно защищать свою семью на протяжении десятилетий. Я уже сбился со счета, сколько раз мне удавалось раскрыть заговор задолго до его исполнения и быстро положить ему конец.
Никто, кроме моих старших охранников, не знает об этих попытках. И уж точно не моя жена. Как бы она ни влилась в мой образ жизни, я не хочу беспокоить ее из-за вредителей, о которых уже позаботился.
А поскольку информация крайне важна, я с раннего возраста учил своих детей добывать как можно больше сведений не только о врагах, но и об их друзьях, окружении, охранниках.
В общем, обо всех, кто пересекает их пути.
Если они знают, с кем имеют дело, они смогут избежать любого злого умысла и даже разрушить конфликт до того, как он возникнет.
Этот талант естественно передается моему сыну. Он прекрасно осведомлен обо всем, что его окружает, и делает все возможное, чтобы реализовать этот принцип в своей повседневной жизни.
Анника, возможно, и была защищена, но она также может получить любую информацию, которую поставит перед собой цель, благодаря своим навыкам общения с людьми. Именно так ей удалось выжить в нашем мире все это время.
Я доверяю навыкам выживания своих детей, даже когда меня нет рядом. Мне все еще хочется, чтобы они зависели от меня в плане защиты, но я знаю, что настанет день, когда они выберут свой собственный путь в жизни.
Несмотря на это доверие, я чувствую, что что-то пошло не так за то время, пока я ехал сюда из Штатов.
Я переглядываюсь со своим старшим охранником Колей, и он кивает, вероятно, испытывая то же чувство, что и я.
— Сэр.
Я останавливаюсь у входа в особняк, в котором живет мой сын. У дверей нас встречает молодой человек, вероятно, на несколько лет моложе Джереми. У него мускулистое телосложение, светлые русые волосы, маленькие голубые глаза и угловатые черты лица.
Это не один из охранников, которых я отправил с Джереми, когда он впервые приехал на этот мрачный остров, где стоит такая же раздражающая погода, как в Англии, и такие же безвкусные манеры.
В расспросах нет необходимости, потому что я точно знаю, кто он. Мы с Колей следили за ним с тех пор, как Джереми сообщил мне о его существовании.
— Илья Левицкий,— произношу я его имя с укором в своем спокойном голосе.
Его тело застывает, вероятно, понимая, что все слухи, которые он слышал обо мне, — правда.
— Сэр, да, сэр.
Коля обходит его, как огромный кот, который собирается сожрать детеныша, и спрашивает с грубым русским акцентом:
— Возраст.
— Двадцать один, сэр.
— Род занятий родителей.
— Они оба умерли.
— Место рождения.
— Санкт-Петербург.
— Как ты попал на этот остров?