Мы расстаемся с Ильей у входа, и я веду Сесилию на экскурсию по особняку Язычников. Постепенно ее страх утихает, и она внимательно изучает окружающую обстановку, ее рука замирает в моей.
— Это место огромное, — комментирует она после того, как мы немного погуляли.
— Ты так говоришь, как будто впервые здесь. Разве ты не пробиралась сюда с Анни несколько раз?
— Мы не проходили через весь особняк, и, к моей защите, я не хотела этого делать. Анни и Ава — плохое влияние. — Она потирает нос, выглядя так очаровательно смущенной. — Ты видел меня тогда?
— Я всегда тебя видел.
Ее рука становится горячей в моей, прежде чем она прочищает горло и, в отчаянной попытке сменить тему, указывает на дверь, перед которой мы остановились.
— Это твоя комната?
Я киваю, открывая ее, и она отпускает мою руку, чтобы исследовать помещение, ее любопытные глаза сверкают, как каждый раз, когда она что-то узнает обо мне.
У нее была такая же реакция всякий раз, когда я предлагал ей что-нибудь о прошлом, о моих родителях, о моем видении. Да что угодно обо мне.
Часть меня хочет верить, что она искренне заинтересована во мне, но это было бы глупо, учитывая все эти тонкие жесты отвода глаз.
Например, не произносит мое имя во время секса или держится на расстоянии на людях, как будто не хочет, чтобы ее ассоциировали со мной.
Мы будем работать над этим, пока она не поймет, что нет выхода, который не привел бы обратно ко мне.
Что ее бунты бесполезны, и она будет принадлежать только мне.
Оглядев минималистичную комнату, она сгибает плечи.
— Здесь ничего нет.
— Вот тут ты ошибаешься. — Я показываю ей направо. — Там кровать.
Она улыбается, но качает головой, перебирая пальцами один из моих учебников.
— У тебя сумасшедшее сексуальное влечение, ты знаешь.
Я подхожу к ней сзади и обхватываю руками ее талию, наслаждаясь тем, как она дрожит в моих руках. Я никогда не привыкну к тому, что она так реагирует, когда я прикасаюсь к ней.
— Это не кажется проблемой, когда ты просишь об этом, — шепчу я возле ее уха, и в ответ получаю еще одно содрогание.
Ее пальцы перелистывают страницы в нескоординированном ритме, ее шея слегка наклоняется в сторону, обнажая полупрозрачную кожу горла. Я не могу сопротивляться желанию пометить эту кожу, высосать ее кровь, чтобы она текла внутри меня.
Но прежде чем успеваю опустить голову, Сесилия шлепает рукой по этому месту и поворачивается.
— Нет, нет. Я говорила тебе, что завтра навещаю родителей, и если сделаю это с видимой засосом размером с океан, мой отец, вероятно, проведет обыск и конфискацию.
Моя рука скользит по ее пояснице, когда я прижимаюсь к ней так, что она оказывается зажатой между мной и столом.
— Он такой страшный?
— Нет. Ну, может быть, немного. Мы всегда были так близки, и он не очень хорошо реагирует на то, что парни прикасаются ко мне.
— Похоже, мне придется потрудиться.
— Ничего не делай. — Она кладет ладони мне на грудь, трогает, исследует, умоляет.
За последние пару недель ее прикосновения стали немного более смелыми, но все еще недостаточно уверенными. Она прикасается ко мне только когда держится за меня, либо хочет остановить меня. Никакого больше.
— Я действительно не хотела бы злить папу.