— Теперь ты знаешь что? — спрашивает он, когда я умолкаю.
— Что он — пустая оболочка, — промурлыкала я. — Сейчас он не имеет значения. Я не думаю, что он когда-либо имел значение.
Это едва уловимо, почти слишком скрыто, чтобы заметить, но легкое подергивание приподнимает губы Джереми.
— Наконец-то мы в чем-то согласны.
Я улыбаюсь, чувствуя себя легкомысленной и немного сонной, но я крепче сжимаю его руку и спрашиваю:
— Эй, Джереми?
— Да?
— Ты знаешь о слухах, которые ходят о тебе?
Его губы кривятся.
— О каких именно?
— Значит, ты в курсе.
— Более или менее.
— Они правдивы?
— Если ты спрашиваешь, убивал ли я, пытал и доводил ли людей до грани смерти, то ответ — да, на все. Я делаю это не ради забавы или удовлетворения жажды крови, и обычно у меня есть люди, которые делают эту работу за меня, но я не уклоняюсь от того, чтобы не запачкать руки, если это необходимо.
Я замираю, когда в меня врезается гибельная реальность его натуры. Подозревать это — одно, а иметь доказательства прямо здесь — совсем другое.
— Ты боишься меня? — его вопрос пронзает осторожную тишину.
— Не тебя. Твоего мира, — говорю я через некоторое время. — Но я постараюсь понять, хотя это, вероятно, займет у меня много времени.
— Зачем тебе делать это?
Потому что ты мне дорог, и я скорее пойму, чем отпущу тебя.
Вместо того чтобы сказать это, я улыбаюсь.
— Мне нравится быть непредвзятой. И еще, Джереми?
— Хм?
— Почему ты не пытаешь узнать, куда Крейтон увез Аннику? Разве не за этим ты пришел в приют в первую очередь?
— Ты сказала, что он не причинит ей вреда, и хотя я скептик, я решил поверить тебе. Я не хочу ставить тебя в положение, когда ты должна предать доверие своего друга, даже если он ублюдок. Кроме того, мой отец работает над этим. Если мне не придется вовлекать тебя, я не стану этого делать.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику и заставляет меня дрожать. Как он может говорить такие вещи без всякого внимания к моему медленно тающему сердцу?
— С... твоей мамой все в порядке? — спрашиваю я.
Он качает головой.
— Вся эта история с Анникой сильно ударила по ней. У нее всегда была с ней глубокая связь, а теперь она думает, что потеряла ее навсегда... Эй, что случилось?
И тут я понимаю, что меня трясет. Я не могу этого сделать. Я не могу просто продолжать защищать Крея, зная, что многие люди страдают, включая Аннику, которой, я уверена, не нравится быть запертой от внешнего мира.
Но я также не могу допустить, чтобы Джереми причинил ему боль.